Кирилл Манаков - История хорошего человека

Он никого не боялся и не терпел неожиданностей. Их просто не могло случиться. До сих пор все так и было. Именно поэтому лицо его так переменилось при легком прикосновении к шее острого как бритва кинжала.

Кинжал этот я забрал у лежащего в беспамятстве бойца с Юга. В искусстве Южного боя он сильно уступал Мали и смог продержаться только несколько секунд. Я не собирался скрываться. Первым делом успокоил караульных у входа, не успевших даже понять, что, собственно, с ними произошло, а затем бесхитростно вынес дверь. Кто-то считал этот лабаз неприступной крепостью, а дубовую дверь надежной защитой. Они не знали мощи ударов Убийцы. Дюймовые доски треснули и вылетели из железных креплений.

Я влетел в сводчатый зал, заваленный шерстяными тюками. Ночные работники, как и ожидалось, оказались переростками без каких либо боевых навыков. Короткие клинки скорее мешали им, чем оказывали содействие в поединке. Неопытный воин слишком доверяется своему оружию, забывая согласовывать его движения с движениями тела. Я бил жестко и наверняка, перемещаясь со скоростью, недостижимой для восприятия противников. Небольшое сопротивление оказал один из южан - не самый искусный, а самый отважный. Именно врожденная смелость сохранила ему жизнь, он сражался до конца, и мой решающий удар прошел вскользь. Все произошло быстро и не слишком громко. Как оказалось, сидящий у камина в потайном кабинете Ночной Хозяин не слышал ничего.

Мог ли он представить, что скрытая дверь может открываться без скрипа и малейшего сотрясения?

Я не собирался держать кинжал у его горла. Это просто неплохой прием для начала содержательного разговора, лишающий собеседника всяческого желания делать излишне резкие движения.

- Вы разрешите? - я присел на кресло напротив Хозяина.

Он кивнул. Ну, еще бы.

- Благодарю вас. Прошу прощения за неожиданный визит, поверьте, это исключительно из-за обстоятельств чрезвычайной важности. Хочу сразу сообщить, что все причиненные неудобства произошли исключительно из-за вашей неосмотрительности.

Ночной Хозяин все еще не мог прийти в себя. Нездоровая бледность лица выдавала огромное душевное потрясение. Конечно - быть практически всемогущим и в одно мгновение оказаться беспомощным - для подобных натур это непереносимо. Он был умен и прекрасно сознавал, кто перед ним и что случилось с его людьми.

Я наклонился вперед и тихо спросил:

- Где он?

Больше слов не потребовалось. Ночной Хозяин, разом потерявший величие, стал послушным как верная собачка. Он сам провел меня по скрытому между стенами переходу к низкой двери, за которой скрывался беглец.

Я - Убийца. Я могу предчувствовать события, которые должны произойти через несколько секунд. Только это и спасло мне жизнь.

Большая шкатулка, стоявшая на столе беглеца рядом с канделябром. Шкатулка, в которой так удобно хранить нужные в дороге предметы, или нечто ценное, то, что нужно всегда держать поблизости. Например, мелкий черный порошок, так боящийся открытого огня. Хозяин открывал дверь, а я, вытянувшись в струнку, вылетел в узкое окошко, вынося за собой брызги стекол.

Мне удалось откатиться всего на несколько шагов от стены, когда ход времени замедлился, а окружающий мир зазвучал неспешно и басовито. Из разбитого окошка лениво, будто нехотя, выбирался язык желто-красного пламени, потом такой же всполох показался из соседнего окошка. А потом я вернулся в бушующую реальность.

Лабаз полыхнул огнем из всех окон, стены дрогнули, из-под крыши взметнулись дымные струи, а куски черепицы взлетели подобно испуганной стае птиц. Страшный удар отбросил меня через пустырь к соседнему зданию, отстоявшему от лабаза на добрые пять десятков саженей.

На несколько секунд потемнело в глазах, но я все время оставался в сознании. Уши заложило, и в полной тишине над полыхающим лабазом медленно кружили в воздухе черные хлопья.

Дальнейшее воспринималось с некоторой отрешенностью. Я поднялся и, пошатываясь, пошел прочь мимо бегущих людей. Они что-то кричали, но звуки не прорывались сквозь тугую ватную завесу в голове. Странное ощущение - до сих пор приступы глухоты были мне не знакомы.

Я вышел к небольшому парку близь ратуши. Место, своей изысканностью чуждое торговому духу Города. Аккуратные мощеные мелким камнем дорожки, клумбы с цветами, зеленые кустики и развесистые деревья. Я сел на скамейку и сжал голову руками. И сейчас же почувствовал сильнейший приступ тошноты.