Пол Андерсон - Собака и Волк

Глабрион:

— Обязанности трибуна! Вы явились с бандой и осмеливаетесь называть себя государственным чиновником?

Грациллоний:

— Все, что я делал, было для вас, господа.

Глабрион:

— Что?!

Мурена:

— Успокойтесь, Глабрион. Продолжайте, Грациллоний.

Грациллоний:

— Если со мной что-нибудь случится, для всех будет плохо. Может и мятеж произойти, которого вы так боитесь. Поэтому на всякий случай я и взял с собой телохранителей.

Бакка:

— Против горячих голов?

Грациллоний:

— Я уверен, что прокуратор не из их числа.

Бакка:

— Что вы предлагаете?

Грациллоний:

— Я вам уже сказал. Я спокойно поеду домой и займусь хозяйственными и публичными делами.

И размеренно произнес:

— Но люди, что спасли Арморику, все до одного, — рабы, резервисты — должны получить амнистию. Ни одному из них не должно угрожать преследование. Иначе я за последствия не отвечаю.

Бакка:

— И что же, тогда последуют… инциденты?

Грациллоний:

— Обязательно. Братства.

Мурена:

— Значит, вы отказываетесь их расформировать?

Грациллоний:

— Я просто не смог бы, сэр. Люди сами идут, чтобы вступить в них. По-моему, самое разумное — разрешить их и поощрять их создание. Укреплять и поставить их на службу Риму.

Мурена:

— Под вашим началом.

Грациллоний:

— Я могу давать советы.

Бакка:

— Вы имеете в виду — оказывать услуги.

Глабрион:

— Услуги? Невозможно! Абсурдно! Я отменил ваши полномочия, как только услышал об этом безобразии.

Грациллоний:

— На то воля губернатора. Однако вспомните, что я отправил императору петицию. Прошу я там не за себя, но за народ Арморики, я прошу рескрипта, гарантирующего нам право самообороны. А если губернатор захочет снять меня с должности трибуна, я помогу подыскать вместо себя подходящего человека.

Мурена:

— Ха! Глабрион, в это змеиное гнездо жалко посылать человека.

Грациллоний:

— Если Аквилону и Конфлюэнту дозволена будет самостоятельность, мы будем неукоснительно соблюдать закон и вовремя платить налоги.

Глабрион:

— А если из Равенны придет ордер на ваш арест и экзекуцию… что тогда?

Грациллоний:

— Не думаю, что так будет, сэр. Стилихон может подсказать его имперскому величеству, что Арморика является основанием римской крепости.

Бакка:

— Если он так поступит, то, грубо выражаясь, он просто дурак, не видящий дальше своего вандалского носа. Прецедент…

Грациллоний:

— Времена меняются, сэр.

Бакка:

— От Стилихона, правда, всего можно ожидать.

Последовала пауза. Слышно было, как ревет ветер.

Наконец Мурена сказал:

— Кто еще хочет высказаться? — В голосе его слышна была сдерживаемая ярость.

— Если выразиться по-простому, все остались при своем мнении, — сказал Грациллоний.

— Придется посмотреть сквозь пальцы на нарушение вами закона, дабы избежать большей опасности. — Улыбка на лице Бакки больше была похожа на болезненную гримасу. — Вы правы, времена меняются. Сильный император, понимающий, что такое настоящее государство… ну да ладно, кончим на этом.

— Тогда я возвращаюсь домой, — сказал Грациллоний.

— Хайль, Цезарь! — гремели звучные молодые голоса.

Стоя на башне, Константин оглядывал свои владения. Под ласковым небом и ярким солнцем шелковым блеском отливала река. На противоположном ее берегу краснели черепичные городские крыши, за ними поднимались горы и ярко зеленели долины. Цвели фруктовые деревья и боярышник, ветерок доносил запахи пробудившейся земли и зелени. Такой же была весна и пять лет назад, у Дэвы, в дальнем уголке Британии, когда ему удалось повернуть назад войско могущественного варвара Ниалла.

— Хайль, Цезарь!

Окинул взглядом крепостные стены. Они стояли так уже несколько столетий. Когда-то пришел сюда император Адриан, он и построил этот вал. Здесь скончался император Константин; и легионы провозгласили императором его сына, тоже Константина. Он первый победил именем Христа. В то время как империю терзали войны, люди здесь жили мирно, поколение за поколением. Странно, что именно ему, Флавию Клавдию Константину, предстояло нарушить это долгое спокойствие.

— Хайль, Цезарь!

Возглас этот устарел. Слово «цезарь» означало лишь союзник империи и законный наследник. Войска избрали его императором. Они отправятся туда, куда он их поведет, а если потерпит поражение, то убьют и выберут другого. Вот и сейчас, внизу, смотрит на него насаженная на копье голова Грациана.