Кирилл Манаков - Вторжение

– Не отвлекайся. Это мне решать. Что за человек был здесь? Кто такой? Давай, подробнее.

Было видно, что Воропаев колеблется, но страх перед Тихорецким оказался сильнее.

– Это Брахес. Я не знаю, это имя, или фамилия. Скорее всего, вообще псевдоним.

– Так, уже лучше. И кто же такой этот Брахес?

Воропаев страдальчески сморщился – то ли от боли в руке, то ли от того, что сейчас ему придется рассказывать.

– Брахес, Брахес… Саша, я хочу, чтобы ты мне поверил… Я не знаю, кто он такой.

– Интересно, – Тихорецкий произнес это слово таким тоном, что Воропаев вздрогнул и отшатнулся, – ты, да не знаешь?

– Клянусь, не знаю! Знаю только, что он представляет очень серьезные структуры, ты даже не представляешь, насколько серьезные! Саша, наше Управление и твой Орден – это просто детские игрушки. Ты не представляешь уровень их возможностей. Это… поразительно. Управляет всем какая-та секта, так мне показалось. Смесь христианства, ислама и мистики – фанатики полные. Но как они могут устанавливать контроль… Помнишь больницу?

Тихорецкий кивнул. Еще бы!

– Люди туда шли умирать! Каждый из них готов был отдать жизнь с радостью и восторгом! А теперь прибавь ко всему этому невероятные технические возможности и неограниченные средства. Саша, скажи, что мы можем им противопоставить? Управление? Десяток твоих ребят? Это, Саша, война, которую мы проиграли еще до начала.

– Понятно. И ты, стало быть, перешел на сторону сильного.

– Не сильного. Победителя. Саша, наша задача – обеспечить выживание страны.

– Звучит-то как, – усмехнулся Тихорецкий, – сидит себе Сема Воропаев и думает, как бы обеспечить выживание страны. Ну ладно. Место Брахеса в структуре?

– Он здесь главный. С неограниченными полномочиями.

– Кто самый главный в секте?

– Не знаю. Правда, не знаю, у нас с верхушкой никогда контакта не было.

– Секта интернациональная, или мононациональная?

– Последователи есть везде. Ты даже не представляешь, сколько их. А верхушка – не знаю. Есть предположение… – Воропаев замялся.

– Ну, говори, говори, – подбодрил Тихорецкий.

– Есть предположение, что это могут быть не люди.

– То есть пришельцы? Выходцы с Земли, как Орден, или аборигены?

– Не знаю! Очень мало данных. Одно могу сказать с уверенностью – они владеют технологией, наподобие переходов Ордена. Здесь, на базе, готовят группы для ведения боевых действий в условиях, скажем так, неземных и преимущественно с использованием холодного оружия. Ничего не напоминает?

Тихорецкий припомнил, что во времена противостояния с Орденом, он так же готовил бойцов, способных противостоять Рыцарям. В принципе, эта информация соответствовала его версиям. Кто, собственно, сказал, то Эдем – единственное место, куда можно переместиться с Земли? И один Господь знает, кого можно там встретить. Миры Иленева – тому подтверждение.

– Зачем вам нужен Иленев?

– Я точно не уверен. Похоже, они его по-настоящему бояться… даже не столько его, как бы сказать… они называли его проводник. Про коды доступа ты сам все слышал.

– Смешно, – ухмыльнулся Тихорецкий, – кодировка действительно была на первом этапе. А сейчас пытаться остановить этим Иленева – все равно, что плевать в танк из трубочки. Ладно, похоже, для меня это теперь имеет чисто познавательную ценность… Скажи-ка, милый друг, милый друг, Сема, где есть поблизости план здания?

– План?

– Именно. Как мы оба понимаем, живым мне отсюда отпускать никто не собирается. Чего, скажи, дружище, мне теперь терять?

Воропаев не успел ответить. Дверь раскрылась и вошел человек в строгом костюме с галстуком. Остановился как вкопанный и ошарашено оглядел комнату. Тихорецкий, не оборачиваясь, выстрелил через плечо, и нежданный посетитель мешком рухнул на пол. Выстрел прозвучал как раскат грома. Тихорецкий с сожалением посмотрел на пистолет.

– Похоже, спокойная прогулка по вашему логову не проходит. Ладно, сидеть мне здесь с тобой не стоит, сейчас сбегутся.

Генерал встал, подошел к телу охранника, поднял пистолет, проверил обойму и направился к выходу. Раскрыв дверь, остановился, оглянулся и направил пистолет на Воропаева. Заместитель Директора вжался в кресло и прикрылся здоровой рукой.

– Ладно, – Тихорецкий опустил оружие, – живи. Пуля мне еще пригодиться. А знаешь… я ведь мечтал о таком конце. Не в кровати, а с оружием в руках, среди тел врагов. Нельзя же жить вечно!

Генерал закрыл за собой дверь.