Мария Чурсина - Последнее дело императрицы

Всё всегда начинается с сущей мелочи. Со случайно брошенной фразы, с отражения в тёмном стекле, с едва слышного шороха — так шуршит сквозняк в старых галереях замка. Всё всегда имеет начало.

С полгода назад Теро нанес дипломатический визит Ситрит. Наместник не очень любил говорить о политике. Вдобавок левый глаз у него косил. Но ужин, венчавший всё это действо, лучшее вино из погребов и племянница наместника были вполне сносными.

Теро хорошо помнил её платье — нежно-голубое, с шелковистыми на ощупь кружевами и знатным декольте. В приятных тёплых сумерках они остались одни на открытой террасе. Девушка томно вздыхала, то и дело поправляла волосы. Её звали то ли Анита, то ли Алисия. Теро завёл бессмысленный разговор.

Как-то само собой вышло, что его рука оказалась на её колене, а сквозь тонкую ткань платья хорошо ощущалась податливость девичьего тела. В сумрачном саду щебетала птица, и ветер тянул по полу запах слишком сладких её духов и летней ночи. Напряжение росло, и вечер подходил к логическому завершению.

Ещё бы пару минут, и её недвусмысленные томные взгляды переросли бы в приглашение. Демоны дёрнули его за язык спросить.

- А ты любишь пирожные с кремом?

- Я не люблю сладкое. — Она притворно надула губки.

Теро ощутил, как внутри всё похолодело и рухнуло в нижний мир, к демонам. Как одеревенела на лице улыбка. Анита-Алисия закусила от волнения губу.

- Просто от него портится фигура.

Теро отстранился от неё, встал, звучно отодвинув кресло. В вечерней тишине не осталось никаких звуков кроме её дыхания.

- Я что-то не то сказала? Я не хотела.

Молча он проглотил ком в горле и вышел — в свет огненных шаров, в гостиную, где наместник болтал с советником Теро. Он поймал на себе их удивлённые взгляды и сел в углу, вместо пирожных схватив со стола бокал вина.

К демонам. Если проглотить его залпом, станет легче. Ненадолго, но станет.

В темноте закрытых век он попытался нарисовать силуэт Аниты-Алисии и её платье с шикарным декольте, и всё, что под платьем, но силуэт рассыпался искрами. Вместо него темнота очерчивалась строгими линиями и нарисовала другой. Губы Орланы дёргались в полуулыбке.

"Я не люблю сладкое", — сказала она тогда.

А потом добавила: "Не зарывайся слишком, мальчик".

- Встать! Быстро!

Топот, хлопают двери. Этель проснулась резко, будто рукой в перчатке её схватили за шиворот и тряхнули как следует. В комнате было темно, только из-за распахнутой настежь двери на полу лежало полотно тусклого жёлтого света.

- Встать, я сказал! — Голос звучал издали, из коридора.

Этель села на кровати и тряхнула головой. За окном серели сумерки провинциального города — редкие огненные шары на улицах и полоски света из наглухо зашторенных окон. В голове гудело, как от ударов колокола. Она собиралась подремать до ужина, чтобы восстановить силы, но проспала почти до ночи.

Внутри было холодно и пусто, только в груди скребло привычной болью. А в коридоре грохотали шаги, гремела от ударов мебель, и слышались окрики. Ещё минута, и они придут в её комнату, но бежать некуда. Лестницу наверняка уже перекрыли.

Этель нашарила тут же, на кровати, сумку и плащ. Не понимая, правда ли комната успела так выстудиться или руки трясутся от испуга, она бросилась к окну.

- Куда собралась?

В комнате вдруг стало очень светло. Закрывая глаза рукой, Этель отступила от подлетевшего к самому её лицу огненного шара и спиной прижалась к подоконнику. Пока глаза привыкали к свету, сумку у неё отобрали, а руку заломили за спину.

- Кто такая? Из какого города?

Один солдат потрошил её сумку, два других стояли в дверном проёме. Ещё один — любовался содержимым шкафа. Тот, кто держал её руку, пах потом и подвальной сыростью.

Соседки Этель по комнате не было — работала на кухне, как и сказала Лита.

- В сумке есть документы, — выдохнула Этель через силу.

- Отвечать, когда тебя спрашивают!

Этель подняла на него глаза, хоть из её положения подобное было трудно проделать. У солдата не было двух передних зубов.

- Отвечать!

Он дёрнул её за руку, и Этель вместо того, чтобы выкрикнуть ему в лицо, к каким демонам лучше отправиться, закашлялась так, что во рту стало солоно от крови.

- Отпусти её, на что она тебе сдалась. Этой точно не пятнадцать. Да и больная какая-то, — брезгливо предложил кто-то со стороны двери.

Руке стало свободно, но тяжёлый сапог ткнул Этель под колено. Не сильно, просто как предупреждение — лучше не дёргайся. Она осела на пол.