Инна Сударева - Король-странник

Фредерик с шумом выдохнул воздух, лихорадочно взъерошил волосы:

- Это невозможно. Даже если бы я и был согласен.

Дама Ванда удивленно посмотрела на него.

- По кодексу Судьи: не должно быть никаких близких отношений со Смотрителями.

- Марта уже не Смотритель…

- Она была им, и все это знают. А кто такой Смотритель? Он умер для всего мира. У него нет прошлого, его настоящее и будущее принадлежит Судье, которому он служит… То, что я посвятил ее в дамы - исключение из правил… И еще - у нее был жених, была помолвка. И что потом? Элиас отказался от нее. Ты понимаешь, что это такое - невеста, от которой отказались? И все равно, какой была причина. Пусть даже это - просто дурь юного гвардейца… И ты теперь предлагаешь мне, Королю, ее в жены?

- Как ты можешь…

Фредерик замахал рукой:

- Я испытываю к Марте лишь самые теплые чувства. Я ничуть не умаляю ее достоинств. Я считаю, что она - одна из лучших дам Королевства, которых я знаю. И она достойна самого лучшего, что есть на свете: любви, уважения, почитания. Но со мной - это невозможно. Я не просто человек, не просто мужчина, я - Король, я глава Королевского дома. И ты думаешь, Дом примет безродную девушку, чужестранку, проданную в рабство?

- То, что ты говоришь - ужасно…

- По крайней мере, я не лгу. И не буду лгать тебе, и в ней не буду поддерживать ложных надежд. А они есть - я чувствую, я вижу. - Фредерик покачал головой. - Они всегда были… Бедная девочка…

- Судьба слишком жестока к ней, - уже сквозь слезы проговорила дама Ванда.

- Мы сами себе все устраиваем. - Голос Короля зазвучал жестче. - Была бы она порассудительней - не было бы этой 'жестокой судьбы'. Перестать думать обо мне как о любовнике или супруге, ей надо было сразу же. Тем более, я никогда не давал ей повода так думать… И с Элиасом у нее ничего не вышло… Глупая, бедная девочка…

- Ее оправдывает то, что она тебя любит… Это же всем видно - не только тебе.

- Для нее - это главная проблема. Было бы лучше, если бы Марта побыстрее с ней справилась…

Ванда качала головой, почти со страхом глядя на так внезапно ожесточившееся лицо Фредерика:

- Не знала я, что ты стал таким…

- Каким?

- Жестоким.

Фредерик на это лишь хмыкнул:

- Я пятнадцать лет в Судьях. И я реально смотрю на то, что есть, и на то, что может быть. А реальность почти всегда жестока. Разве не жестоко судьба с самого начала обошлась с Мартой? И неужели я более жесток, чем те, кто продал ее в рабство в публичный дом? Я, наоборот, пытаюсь вернуть ее к реальности. Я сделал все, что мог. Я нашел ей жениха, я благословил ее помолвку. Элиас был блестящей партией. То, что произошло, в голове не укладывается…

Ванда, все качая головой, встала:

- Не переговорить мне тебя, Фред.

- Разве дело в том, кто кого переговорит?

Она глянула на молодого человека с укоризной:

- Скажи мне лишь одно, Фред.

- Что?

- Ты любишь ее? Хоть немного?

- Люблю, - тряхнул головой Фредерик. - Как верного друга и хорошего человека…

Марта уложила Гарета в колыбель, накрыла легким покрывалом, так как ночи теперь были теплыми, поцеловала в лоб и замурлыкала для него колыбельную. Никто никогда не учил ее этому, но она подбирала самые простые и ласковые слова, какие знала, и пела. И малыш засыпал, улыбаясь и слегка чмокая губами.

Задернув шторы на высоком узком окне, она зажгла ночник на столике, позвала из соседней комнаты младшую няню, которой полагалось дежурить ночью у колыбели королевича. Пухлая румяная деревенская женщина-кормилица в просторном домотканом платье, бесшумно вошла, присела в глубокое кресло у ночника и принялась за вязанье.

- Я прогуляюсь, а потом сменю тебя, - кивнула ей Марта.

Она вышла в гулкий коридор, прикрыла за собой дверь и вздохнула. Как трепетало все внутри. Потому что где-то, совсем рядом, был он. И ей хотелось видеть его именно сейчас, чтоб убедиться: не сон то, что он вернулся. Шурша платьем, она легко и быстро заскользила по коридору на галерею, оттуда, по лестнице - в нижние, уже сонные, залы и - в сад…

Марта нашла Фредерика за крепостной стеной, под ивами на берегу озера. Как более года назад - после похорон супруги - он стоял и рассеянно бросал в воду камушки. Она просто подошла сзади, почти не дыша, и обняла его за плечи. Потому что не было больше сил сдерживаться. Столько лет сдерживаться…

- Я боялась, боялась, - шептала она, прижимаясь к нему всем телом.

- Боялась? - спросил Фредерик, тоже боясь - боясь обернуться.