Алексадр Золотая Грива 2

- Ну вот, теперь хорош, - удовлетворённо рыкнул Канава, - сам пойдёшь или за шиворот тащить?

- Не трудись, старичок, доберусь самостоятельно. Любопытно посмотреть на твою берлогу.

Шагает в темноту. Мертвецы идут за ним. Один оступается на камне, машет руками. Костлявая лапа мелькает прямо перёд глазами. Александр раздражённо отмахивается, мертвец отлетает, сшибает с ног ещё троих.

- Совсем нюх потеряла дохлятина, обнаглела… - бормочет под нос Александр, - лучше бы меч захватили, ещё пригодится.

Стены постепенно расходятся в стороны, потолок становится выше, вовсе исчезает и Александр оказывается в огромном круглом зале. Каменные колонны поддерживают высокий потолок, стены выложены плоскими камнями и плитами обожжённой глины. Начертаны острым железом странные письмена на незнакомом языке. В щели натыканы факелы вперемежку с гнилушками. У противоположной стены, на постаменте, похожем на надгробие, громадного размера стул на кривых, когтистых ногах.

- Тронный зал в погребе? Как оригинально… - тихо бормочет Александр.

Мертвецы останавливают на полдороге. Канава важно шагает к трону, на плечах колышется оранжевый плащ. Картинно поворачивается, на морде царское спокойствие и высокомерность. Садится. « Откуда-то накидка появилась… В гардеробную по дороге забежал что ли»? – подумал Александр, вслух произносит:

- Неплохо тут у тебя: лётом прохладно, зимой тепло. Хорошо … репу хранить, капусту квашеную.

- Трепыхаешься, воробушек, ну-ну… - ухмыльнулся Канава. - Снять доспехи!

Тотчас толпа мертвецов кинулась к человеку. По трое-четверо хватают за руки, тянут в разные стороны, остальные виснут на ногах. Распятый таким образом, лишённый возможности пошевелиться, Александр с бессильной злостью наблюдает, как вонючие, костлявые руки рвут застёжки, со скрежетом отдирают броневые пластины. Через пару минут на нём остались только кожаные штаны и порванная в клочья рубаха. Толпа мертвецов с довольным урчанием уходит. Лишённый доспехов, оружия, Александр чувствует себя, словно голый на людной улице. Разозлённый донельзя, подбегает к последнему мертвецу, со всей силой бьёт кованым сапогом. Костлявая задница с треском рассыпается, грудная клетка с черепом, нелепо размахивая руками, улетает в темноту через головы остальных мертвецов. Толпа нежити разворачивается, чёрные впадины глазниц загораются красным.

- Ух ты, какой злой! – удивляется Канава. - Приковать к стене!

Теперь на каждой руке и ноге висит по десять мертвецов. Александр не может даже головой повернуть. В лапах нежити откуда-то появляются цепи, наручные скобы. Слышен звон металла, стук тяжёлых молотов. Холодное железо смыкается на запястьях. Нестерпимо пахнет дохлятиной и ещё чёрт знает чём, просто дышать нечем. От вони кружится голова, в глазах темнеет. Александр зажмуривается, задерживает дыхание. Наконец грохот молотов стихает, мертвецы отступают. Открывает глаза, с шумом выдыхает вонючий воздух. Он распят на стене, на руках висят кандалы, толстые звенья цепей уходят в темноту, заканчиваются сплющенными шляпками вбитых в камень кольев.

- Хорошо, - довольно потирает ладони чудовище. Звук такой, словно пустые жёрнова трутся. – Теперь и поговорить можно. Спокойно, с чувством, с толком, с расстановкой. А вы брысь, вонючки!

Мертвецы складывают доспехи и оружие у трона, торопливо уходят в какую-то тёмную нишу. Звук шагов, бурканье и шуршание стихают, наступает тишина, прерываемая только треском факелов.

- Симпозиум по филологии проведёшь, как обещал? – осведомился Александр.

- Что? А-а, это… То я так, к слову. Симпозиум если и будет, то по теологии.

- С каких пор ты интересуешься сравнительным анализом религий? Тебе-то, - Александр смерил Канаву взглядом, - зачем?

- Затем, зачем и вашему великому князю Владимиру – теперь Василию. Он долго выбирал… И выбрал самую гадкую!

- Чём же?

- Тём, что заставляет людей думать! Этот, что висел на кресте … не хочу называть его имя … подал невиданный раньше пример самопожертвования. Не за близких, любимых и дорогих, что понятно, а за всех! Это от него пошла зараза милосердия, сострадания, любви к ближнему … тьфу! Он отменил жертвоприношения! Всегда богам приносили жертвы и чём богаче жертва, тем сильнее становился бог. А он всё перевернул с ног на голову. Отныне не жертвы угодны, а поступки. До-обрые! Тьфу три раза!!! Всегда выживал сильнейший. Прав тот, у кого больше прав, больше силы, наглости и бесстыдства. Кто смёл, тот и съел – вот закон природы! А этот…