Алексадр Золотая Грива 2

- Предчувствие у меня, - шепнул Анатолий, - хоть и не годиться священнослужителям предчувствиям доверять, но что-то мне не нравится в этой истории.

- Да брось, ерунда всё это, - отмахнулся Александр, - ну цепь, ну убили кого-то… Всё можно объяснить. Мужика медведь загрыз, цепь пьяный кузнец выковал для лодки, лодка утонула, сейчас найдём.

- Едва ли, - в сомнении покачал головой священник, - ты вот правильно сделал, что при оружии и в доспехах.

- Я всегда в доспехах и с мечом. Чтоб народ видел, что власть крепка и всегда рядом. Иначе шалить начнут, придётся кровь пролить самым непонятливым, а я этого не хочу.

- Это верно, но ты всё-таки поосторожней на том берегу, мало ли чего там.

- Шайка бродяг или ватага кочевников. Разберёмся.

Александр садится ближе к носу, двое берутся за вёсла, один человек с багром. Стальной крюк поддевает цепь, вёсла опускаются на воду, лодка медленно уходит прочь от берега. Ржавые кольца с тихим звоном бегут по железному наконечнику багра. Гребцы работают вёслами осторожно, чтобы не сорвалось. Собравшиеся на берегу ожидали, что цепь вот-вот окончится и тогда всё вздохнут с облегчением, но лодка медленно плывёт дальше и вот уже на середине, а она всё также ползёт по крюку, словно путеводная нить в никуда. Берёг приближается, уже осталось всего ничего и Александр понял, что цепь тянется через всю реку, можно уже не проверять. Ладони сжимают шлем, железная тяжесть покрывает голову, под стальным забралом скрывается лицо. Мир сужается до размера прорези, становится хмурым, враждебным. Александр поворачивается к приближающемуся берегу. Мужики за вёслами заметно бледнеют, спины горбятся, движения становятся быстрыми, лихорадочными.

Берёг надвинулся, как горный хребет – высокий, массивный, уходящий в обе стороны до горизонта. Чтобы увидеть гребень, надо закидывать голову, тогда взгляд упирается в облака, там проходит граница земли и нёба. « Вот где крепость надо строить. Да не деревянную, а каменную, как в Константинополе, в высоту десять саженей, - подумал Александр, - такую никто бы не смог взять. Только когда это будет»? Спрыгнул на мокрый песок. Мужики сидят в лодке нахохленные, глаза бегают туда-сюда, ладони сжимают рукояти топоров, аж пальцы побелели. Тот, что с багром, вдруг затрясся, дрожащим пальцем показал под ноги Александру. Рядом торчит вбитый в землю дубовый кол, такой же, как и на их берегу, последнее звено цепи вдето в кольцо. Вокруг много человеческих следов, натоптано так, словно целая деревня плясала всю ночь. Следы уходят от воды к крутому склону, теряются в кустах. Выше темнеет круглая дыра в земле, вход в пещеру. Очень похоже, что следы ведут именно туда. Александр поправил шлем, ладонь легла на рукоять меча. Повернулся к мужикам.

- Вот что, орлы, сидите здесь. Я скоро вернусь. Если услышите шум, хватайте топоры и бегом ко мне. С шайкой бродяг я и сам справлюсь, но, если что, прикроете спину. Поняли?

Мужики затрясли головами, не в силах вымолвить слово.

- Ну-ну, вижу, со мной бесстрашные герои, - усмехнулся Александр, - от лютой ярости челюсти свело, слово сказать не можете.

Земля заскрежетала под рыцарскими сапогами, берёг стал удаляться. Ветер последний раз принёс запах воды, мокрой травы, рыбы и затих, словно тоже боится лететь дальше. Несмотря на тяжёлую броню Александр легко поднимается по крутому склону, заросшему травой, низким кустарником и кривыми деревцами. В густой траве ясно видна вытоптанная дорожка, что ведёт от воды к пещере. Подъём заканчивается, Александр выходит на небольшую площадку. Земля утоптана до каменной твёрдости, нигде ни травинки. На противоположном конце чернее дыра в полтора роста человека. Медленно идёт вперёд. Сквозь щели в забрале пробиваются странные запахи – тления, плесени, мертвечины. Из пещеры веет слабый ветерок, словно она дышит. Под ногу попало что-то твёрдое, с хрустом переломилось. Опустил глаза – под рыцарским сапогом, окованном железом со всех сторон, видна человеческая рука, вернее, кости, потому что плоть съедена, остались только высохшие клочки. « Ага, знакомое дело, - подумал Александр, - опять кости, воняет свежей могилой… Оклемалась дура Кунявиха, за старое взялась. И пещерку вырыла приличную, не то, что раньше - избушка на курьих ножках посреди поляны. Вот не помню, спалил я её? Вроде нет». Входит по земляной свод, останавливается, чтобы глаза привыкли к полумраку. С потолка зловеще свисают толстые щупальца корней, переплетаются, острые концы торчат во всё стороны. Над головой словно лес растёт наоборот, вершинами вниз. Промежутки заполнены густой паутиной. От лёгкого дуновения серо-зелёные клочья шевелятся, будто живые. Странно, но дальше в пещере не темно, как должно быть, откуда-то пробивается слабый свет. Александр пригляделся, увидел гнилушки, аккуратно вставленные в стены. Тусклый, неживой свет исходит именно от них.