Picaro - Ученик

– Высокий такой, худой, – туманно пояснил ученик. – Вроде из господ. Мне фельдфебель сказал… Я смотрю, нет его.

Изобразив на коричневой, лоснящейся от пота физиономии внимание, Повар выслушал. Покачав курчавой головой, сказал, что от этих нищебродов, хотя они, конечно, люди пострадавшие, одно беспокойство.

– И никакой прибыли, сплошной убыток, – вздохнул Мирша. – Кажись, все на месте были: на четырнадцать человек такую похлебку сготовил – пальчики оближешь! Но я за ними не слежу – зачем? Вы у них поинтересуйтесь, – он кивнул в сторону усевшихся под навесом мужчин, – может, знают.

Деваться было некуда, Урс подошел к пленникам. Не успел задать вопрос о пропавшем юристе, как его забросали жалобами. Все ругали Повара, помои, которые он дает вместо нормальной еды, спрашивали, обратился ли господин капитан в магистрат за помощью для них? Или самим идти?

– Говорят, отряд уходит, – к ученику подступил человек в латаной-перелатаной рубахе, – а с нами что будет? У нас ни денег, ни знакомых…

– Поедете в "хвосте", – увидев, что разговор принял ненужный оборот, прервал Урс. – Не волнуйтесь, о вас позаботятся.

Наконец ему удалось спросить о фон Бакке. Двое сразу же ответили, что тот уехал.

– Повезло человеку – приятеля встретил, – с завистью сказал один из них. – Тот ему денег дал, одел, обул и в Лемель отправил.

– Какого еще приятеля? – растерялся ученик арбалетчика. – Откуда?

Никто не знал, потому что фон Бакке, все время плена державшийся несколько особняком, в разъяснение не вдавался. Сказал только, что уезжает: дескать, прямо сейчас повозка уходит… Ничего толком не выяснив, Урс отправился восвояси. Неожиданное появление у юриста таинственного и щедрого друга, внезапное исчезновение вымогателя скорее напугало, чем обрадовало паренька. Он с трудом мог представить причины, по которым фон Бакке решил отказаться от верных денег. Разве что случайная встреча и отъезд были юристу намного выгоднее. Впрочем, неважно, лишь бы после старый знакомый не решил выдать ученика властям. Но тут Урс мог положиться только на свое везение.

Вернувшись на постоялый двор, он получил легкую затрещину от поджидавшего там Соу. Оказалось, что по отряду огласили приказ Меродера – вечером выступать. Куда – неизвестно: начальники скрытничали, но ходил упорный слух, что на столицу графства.

– В самое сердце вдарим, – воинственно подытожил арбалетчик. – Ну, и народишко там побогаче – есть чем поживиться.

– Подъем.

Казалось, только закрыл глаза! Чей-то крепкий, бесцеремонный пинок пониже спины буквально вышиб Урса из сна. С перепугу попытавшись вскочить, запутавшись в собственном плаще, паренек шлепнулся обратно – на постель из еловых "лап". Ничего не соображая, вытаращив глаза, завертел головой. Увидел справа железную спину удаляющегося человека – тот неспешно шел вдоль длинного навеса, под которым храпело с полсотни наемников. Ведя свой, непонятный счет, он время от времени, остановившись, коротко бил башмаком кого-то из спящих:

– Подъем… Подъем, бездельники.

И шагал дальше, не обращая внимания на брань разбуженных людей. Сверху на лоб Урса часто закапало – ночью пошел дождь, а небрежно сооруженная из ветвей крыша протекала. Вздохнув, паренек размазал ладонью холодную воду по лицу.

– Ну, чего расселся, сопляк? – послышался из темноты хриплый голос Соу. – Топай сюда.

– Сейчас, мастер, – откликнулся ученик. – Уже…

Морщась от боли в ушибленной заднице, он расправил плащ, сгреб оружие и сумку с вещами. Вылез прямо под струи усилившегося ливня. Подойдя вплотную к хозяину, разобрал, что тот мрачен и зол. Спрашивать о причине ночного переполоха не пришлось: чертыхаясь, Ноах сообщил, что отряд идет на штурм городских укреплений. Похоже, новость мастеру была не по вкусу, хотя каждый из пяти дней, прошедших с начала осады, он брюзжал о потраченном впустую времени. Впрочем, после убийства парламентеров – своеобразный ответ коменданта, барона Хегли на предложение о сдаче Шародена – весь лагерь гудел, словно рой разъяренных шершней. "Мертвоголовые" из "Мечехвоста", "Черного кочета", Вольные копейщики, набранные братьями Зиммерсами в Дамбурге и его окрестностях, кавалеристы графа Лицце просто рвались в бой, громогласно живописуя, что они сделают с "проклятыми каплунами". Земляные валы с палисадом окружавшие Шароден – это вам не стены столичной цитадели – стрелки не сомневались в будущей победе.