Робин Хобб - Драконья гавань

— Отлично, — слабо пробормотал Седрик.

Охотник казался лишь чуть более темной тенью в тусклом мире. Седрик ощущал, как отдаются в палубе его шаги, и даже от этой слабой дрожи его мутило. Но потом охотник ушел, а юноша ощутил другую вибрацию. Еще слабее и не такую ритмичную, как от шагов. На самом деле, это даже и не вибрация, решил он. Но все же нечто — нечто дурное и притом направленное на него. Нечто знало, что он сделал с коричневым драконом, и ненавидело его за это. Нечто древнее, могущественное и темное осуждало его. Седрик зажмурился сильнее, но от этого ощущение враждебности лишь сделалось ближе.

Вернулись шаги, сделались громче. Охотник опустился на корточки рядом с ним.

— Вот. Выпей. Эта штука тебя взбодрит.

Седрик обеими руками взял теплую кружку, почуяв запах дрянного кофе. Поднес к губам, отхлебнул, и глотку обожгло добавленной в питье щедрой порцией крепкого рома. Седрик попытался не выплюнуть пойло прямо на себя, подавился, проглотил и закашлялся. Он сипло задышал и открыл слезящиеся глаза.

— Ну как, полегче? — спросила его эта подлая скотина.

— Полегче? — гневно переспросил Седрик слегка окрепшим голосом.

Он сморгнул навернувшиеся слезы и разглядел-таки Карсона, сидящего перед ним на корточках. Рыжая борода была заметно светлее всклокоченной копны волос. Глаза у охотника оказались не карими, а редкого черного цвета. Он улыбался молодому секретарю, чуть склонив голову набок. Словно кокер-спаниель, со злостью подумал Седрик и заскользил сапогами по палубе, тщетно пытаясь подобрать ноги под себя и подняться.

— Проводить тебя до камбуза?

Карсон забрал у Седрика кружку, после чего с легкостью подхватил его под мышки и поставил на ноги.

Голова юноши вяло мотнулась.

— Да что со мной такое?

— Откуда же мне знать? — дружелюбно откликнулся охотник. — Слишком много выпил вчера вечером? Мог купить в Трехоге какую-нибудь дрянь. А если затаривался в Кассарике, то отравился наверняка. Они там перегоняют что попало: корни, фруктовые очистки. Обопрись на меня и не рыпайся. Я знал одного парня, так тот пытался перегонять рыбью кожу. Заметь, даже не рыбу целиком, а только кожу. И не сомневался, что получится. Вот мы и на месте. Береги голову. А теперь садись за стол. Тебе надо хоть немного поесть. Пища впитает ту дрянь, которой ты нахлебался, и станет получше.

Карсон, понял вдруг Седрик, на целую голову выше него. И гораздо сильнее. Охотник провел его по палубе, втащил на камбуз и усадил за стол, словно мать — непослушного ребенка.

И его зычный, низкий голос звучал почти успокаивающе, если не принимать в расчет грубоватые слова. Седрик уперся локтями в липкую столешницу и спрятал лицо в ладонях. От вони застарелого жира, дыма и еды ему сделалось еще хуже.

Карсон суетился на камбузе: высыпал что-то в миску, плеснул из чайника кипятку. Выждал немного, потыкал ложкой и поставил угощение на стол. Седрик поднял голову, взглянул на месиво в миске, и его едва не вырвало. Он снова ощутил во рту привкус багряной драконьей крови, а ее запах заполнил ноздри. Ему показалось, что он вот-вот лишится сознания.

— После этого тебе наверняка полегчает, — одобрительно заметил Карсон. — Давай, съешь немного. Чтобы нутро успокоилось.

— Что это?

— Сухари, размоченные в кипятке. Действуют, словно губка, если неладно с брюхом или к утру надо быть как стеклышко.

— Выглядит отвратительно.

— Это уж точно. Ешь давай.

Седрик давно не ел, а во рту и в носу до сих пор стояло послевкусие драконьей крови. Хуже уже не будет, решил он, взял большую ложку и помешал мерзкую кашицу.

Ученик охотника, Дэвви, заглянул в камбуз.

— Что стряслось? — спросил он.

В его голосе угадывалась тревога, что несколько озадачило Седрика. Он сунул в рот ложку размоченных сухарей. Никакого вкуса, только текстура.

— Ничего такого, Дэвви, о чем тебе стоило бы переживать, — строго ответил мальчишке Карсон. — А у тебя полно работы. Займись-ка починкой тех сетей. Бьюсь об заклад, мы проторчим здесь до конца дня. Закинем раз-другой сеть по течению — может, рыбы наловим. Но только если починить сеть. Так что за работу.

— А он? Что с ним случилось?

В голосе мальчишки угадывались едва ли не обвиняющие нотки.

— Он болен, хотя тебя это совершенно не касается. Займись делом и не путайся под ногами у старших. Ступай.

Дэвви не то чтобы хлопнул дверью, однако закрыл ее резче, чем следовало бы.

— Мальчишки! — с негодованием воскликнул Карсон. — Воображают, будто знают, чего хотят, но позволь я ему это — что ж, он тотчас же смекнет, что еще не готов. Уверен, ты-то понимаешь, о чем я.