Егор Севостьянов: Всегда возвращающиеся

— Она долбанула по тебе Перстом Судьбы, — мрачно произнес Рой.

Несколько мгновений Арек смотрел на него, а потом категорично ответил:

— От Перста Судьбы невозможно защититься.

На что Рой скривившись, пошамкал губами, разводя руки в стороны и вихляясь всем телом — жест довольно оскорбительный, выражавший злой сарказм и ядовитую насмешку.

— А ты защитился и отодрал ее, как козу хворостиной. — сказал вместо него Мьянек. И взорвался. — ЕЕ! Костычиху!

И не находя больше слов, воздел руки к небу, словно бы призывая силы небесные разобраться в этой ситуации.

— Бывает, — неожиданно для всех авторитетно заявил Свиф. — Вот у меня точно такой же случай случился.

Все как один повернулись к нему.

— Воевали мы, значит, под Гаревым курганом с орками. И вот на моих глазах одному гному, дальнему, надо сказать, родственнику, орк со всей своей орочьей дури голову проломил топором. И даже шлем не спас. Так этот гном как взбесится, да как начнет направо-налево всех рубать, только кровь брызгами летит. Топор из головы торчит, а он всех подряд, как бешеный косит. Доспех с себя скинул, так в одной рубахе с топором, весь стрелами истыканный, как этот… который у нас не водится… как еж! С полсотни орков уложил прежде чем помер. Или даже более того. Так что, — закончил он, — и не такое после удара по башке сотворится.

Оба орденских мага фыркнули, выражая свое презрение к словам гнома.

— Да и у меня такое случалось, — поддержал его Ворт. — Я однажды одному своему знакомцу три копья в брюхо воткнул, так он все равно верст десять за мной гнался, пока в волчью яму не свалился и не помер там. — Подумал и добавил. — К вечеру. Не, ну на следующий день я пришел — он уже не трепыхался, хотя и не остыл еще совсем.

Хотя на первый (и все последующие) взгляд простого обывателя, в словах тролля небыло ничего смешного, Арек захохотал над специфической наемничьей шуткой, понятной только лишь тем, кто не один год отходил по стране с мечом, ввязываясь в столь сомнительные и опасные дела, что не всегда виден выход из них и неизвестно выживешь или отдашь богам душу.

Через мгновение к нему присоединились Свиф, Вик и Ворт. А затем и мрачные Магистры высшей магии.

Трое людей, двое гномов и снежный тролль хохотали, стоя по щиколотку в пепле, на пепелище старинного леса и дымный ветер разносил их смех по округе. Они смеялись облегченно и весело, как только могут смеяться победители, только что сразившие в долгой и трудной схватке очень опасного и грозного врага.

А деньги им все-таки заплатили.

Вилений, увидев во что они превратили древнее капище — на много столетий старше города, — оставшееся еще со времен первых волхвов, схватился за сердце и немедленно потребовал у богов кары небесной на их головы. Но успокоившись, сменил гнев на куда как более обидную усталую укоризну.

— Ну, что вы тут натворили? — повторял он, тоскливо качая головой.

Действительно, Двеннадцатидубовый холм, с пережившими наполненную счастьем и смутой, победами войн и кровью восстаний тысячелетнюю историю Волховского княжества, двеннадцатью могучими дубами, посаженными еще первыми колдунами страны, и Ведьминым Кругом — местом старинных обрядов и ритуалов, больше никогда не будет прежним. Дубы и окружающий их лес сгорели в вихре Черной магии, оставив после себя лишь обугленные остовы, которые еще долго будут напоминать о развернувшейся здесь битве. Еще сотни лет на ставшей бесплодной земле не вырастет ни травинки… а возможно, и никогда. И тьма пролившаяся здесь, навсегда оставит за этим холмом дурную славу проклятого места.

— Разве нельзя было как-то иначе?…

— Радуйтесь, — ответил ему Магистр Красногорский, — что обошлось этим. Если б не мы, то такое случилось бы со всей страной.

Положенные две тысячи гривен, нашлись-таки в казне, хоть градоправитель и очень не хотел их находить, и разделенные на шесть частей — орденские маги тоже рисковали своей шкурой, не меньше остальных, решившись вступить в схватку с Костычихой, — осели в карманах и кошельках приятной тяжестью. После чего Вилений, пробурчав что-то невразумительное, могущее в равной степени сойти и за прощальные слова, и за благодарность, и за пожелание "Чтоб вам пусто было!", удалился прочь ни разу не оглянувшись.

Арек его понимал.

— Что думаешь делать дальше? — спросил его Магистр теоретической магии, рассеянно позвякивая горстью золотых монет в кармане.

Маг пожал плечами.