Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

— Я и так сознаю, что он — далеко не младенец.

— А знаете ли вы, скольких он убил за все эти годы. Убил, подобно Ньяхдоху?

Меня передёрнуло. Вирейн ухмыльнулся.

— Он ребёнок, — заметьте, дело не в годах, в сути. Он… импульсивен. По-детски одарён… и по-детски же жесток. И он — плоть от плоти, кровь от крови, — дух от духа самого Ньяхдоха. Только представьте себе, леди. Владыка Ночи, живое воплощение всего, что мы, верные слуги Пресветлого, презираем, ненавидим и боимся. А Сиех — его первенец.

Можно подумать, это не приходило мне в голову. Но, как ни странно, первым делом на ум шло иное — умиротворённая рожица ребёнка, нежившегося в моих объятиях позапрошлой ночью. Возможно, в тот самый момент (как до меня дошло позже), я уже и влюбилась в него. Часть меня допускала правоту Вирейна: проникнуться чувствами к подобному существу, как минимум, глупо. Как максимум — самоубийственно глупо. Но так уж вышло.

Вирейн видел, как я дрожу. Наклонившись ближе, он заботливым (преисполненным безупречной безукоризненности) жестом дотронулся до моего плеча.

— Покуда вы не полностью окружены врагами, — сказал мягко. Пребывая в замешательстве, я едва было не повелась на протянутую в утешении руку помощи. — Т'иврел, сдаётся, тоже симпатизирует вам — что, впрочем, неудивительно, учитывая его историю. И у вас есть я, Йин. Прежде я был другом вашей матери, пока она не покинула нас — и Небеса. Могу быть и вашим.

И я бы действительно сочла его другом — промолчи он напоследок.

— Благодарю, скриптор Вирейн, — дала церемонный ответ. На этот раз, слава богам, моя даррийская кровь не проявила себя во всей красе. Я постаралась добавить искренности в голос. И не выказать зародившихся подозрений и неприязни.

Хмм, судя по довольному блеску в глазах, не сплошала.

Он удалился восвояси, а я ещё долго молча раздумывала над его словами.

Вскоре после этого всё и случится. Вирейн предупредил меня лишь о Сиехе. Но не о Ньяхдохе.

Нужно больше узнать о матушке.

Вирейн сказал, что был ей другом. Ложь. И не более. Уж на это-то моих знаний предостаточно. В Вирейне странным образом мешались заботливость с беззаботностью. Бездушная помощь и лживое утешение. Нет, матушке всегда по нраву были люди честные и открытые. Прямолинейные. Вообразить не могу, что она могла подпустить к себе (да ещё так близко, как следовало из намёка) подобного скриптору.

Но с чего бы мне начать поиски?

Первым делом на ум напрашивался сам Декарта; но вот беда — у меня ни малейшего желания не было выспрашивать интимные подробности матушкиного прошлого перед всем честным народом. То бишь Салоном. Может, личная встреча?.. да. Идеально подошло бы.

Но нет. Не время. Не раньще, чем я пойму — зачём он притащил меня в Небеса.

Значит, на очереди другие члены старшей линии: кое-кто, думаю, как раз в тех летах, чтобы помнить времена, когда матушка ещё носила титул наследника. Но предостережение Т'иврела… настораживало. Все они (допустим, и вправду будучи ей друзьями) повязаны с семьёй обязательсвами, разобщены и берегут каждый свою шкуру, — а потому, на всякий-провсякий, держатся подальше от гадюшника, называемого Небесами. А те, кто остался… Честности от них ждать не приходится. Ни один не наберётся смелости развязать язык в разговоре со мной. Хорош выбор: либо люди Декарты — либо Скаймины. Либо Релада.

Ах, ну конечно, Релад. Дельная мысль.

Он отказался со мной встретиться. Повторить просьбу права я не имела — так гласил протокол. Но он, в конце концов, всего лишь вносил пожелание , а не диктовал истину в последней инстанции. В кругу семьи… насколько Арамери зависят от правил этикета? И как расценивается шаг в сторону? Может, человек, привыкший иметь дело с людьми вроде Скаймины, лучше оценит мои шансы выступить «с открытым забралом»?

Я направилась на поиски Т'иврела.

Он нашёлся в просторной, тщательной обставленной конторе на одном из нижних уровней. Хотя на улице стоял солнечный день, стены ровно мерцали (оттого, что каждый последующий ярус как бы нарастал на предыдущий, как результат, — последние укутывала бессменная тень). Невозможно было не заметить, что здесь деловито сновали одни лишь служащие, большинство которых носило кровные сигилы в виде простой чёрной полоски на лбу. Дальние родичи, как мне теперь было известно, благодаря разъяснениям Вирейна. Родичи, в шести коленах (и более) от старшей линии.

Т'иврел раздавал указания подчиненным. Я остановилась как раз за открытой дверью, не пытаясь вмешаться или заявить о своём присутствии. Сенешаль как раз распекал какую-то девчонку.