Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

Я удивлённо заморгала, обнаружив, что комната никуда не исчезала. Потом пришло понимание.

В годы зарождения скрипторики как искусства (и науки) первые из мастеров её загадочно гибли, один за другим. Покуда речь на сигиле не оказалась под запретом. Дозволялось лишь письмо. Удивительно, как они вообще пытались говорить на нём.

Язык, смысл коего кроется не только в строе фраз, произношении и тональностях. Более того — от сопряжения времени и места во вселенной, в ту или иную секунду. Как скрипторы представляют себе его изучение? Как они помыслить могли его освоение? Сие не подвластно смертным душам.

Сиехов жёлтый шарик возник из ниоткуда и прянул тому прямо в руки.

— Ступай и следи, найдёшь меня позже, — приказал бог, подбросив мяч. Тот отскочил от ближайшей стены и снова будто бы испарился.

— Я передам сказанное тобой Кирью, — сказал Сиех, направляясь к стене за кроватью. — Подумай над нашим предложением, Йин, но не мешкай, ладно? Время бежит быстро для твоего рода. Декарта, знаешь, долго не протянет, ты и глазом моргнуть не успеешь.

Он обратился к стене, и та разверзлась ответно, явив узкий проход в подмертвье. Мгновение, и твердь сомкнулась за его спиной. Последнее, что я видела, — лёгкая улыбка, промелькнувшая на губах юного Э нэф а дех.

Как странно. Только сейчас я понимаю, вся история эта — ни что иное, как семейная грызня. Не более, чем стравление одних с другими.

Из моего окна в Небесах, кажется, можно разглядеть все Сто тысяч Королевств. Заблуждение, что ни говори; я, конечно, знаю, скрипторы давно доказали, земля — круглая. Но всё же так легко это представить. Слишком много огней перемигивается друг с другом, подобно звёздам.

Некогда народ мой славен был и знаменит бесстрашными своими зодчими. Мы высекали города наши по склонам горных террас и воздвигали храмы так, дабы чертить карты звёздных путей и месяцесловы… Но никогда, никогда ни под силу было бы нам сотворить нечто, подобное Небесам. Да и Амн не справились бы, не будь власти у них над пленёнными богами. Но не в том их высочайшая провинность — глазами Дарре. Не в том их грех — и беда.

Богохульство — корень всех зол.

Святотатственно разорвать узы с землёю и взирать на ту сверху вниз, равно божество. Кощунственно. И более того — погибельно.

Нам не быть богами. Никогда, доныне и впредь. Но проще простого — стать чем-то меньшим, чем человек, чем люди. Недочеловеком. Нечеловеком. Нелюдью.

Отвратительная в своей простоте перспектива.

Тем не менее… Я не могла ни впитывать в себя этот вид. Не ценить красоту — выше моих сил. Даже если она — суть зло.

Я устала. Очень устала. Пребытие в Небесах — пусть и менее дня — полностью перевернуло мою жизнь с ног на голову. По сути, я мертва для Дарра. Для Дарре. Ни наследия, ни наследников. Совет, очевидно, выждав время, изберёт другого вождя, другого эн'ну. Иную деву, иного рода. Какое разочарование для бабушки! — впрочем, ни более того, чего она опасалась с самого начала.

Я не мертва, но я — Арамери. А это почти равнозначно. Одинаково паскудно.

Будучи Арамери, у меня даже права нет быть более благосклонной к земле моих предков и покровительствовать всем равной мерой. Конечно, я ещё и не начинала… службы . Как только Т'иврел и Сиех отбыли, я немедленно связалась с каждым из новых своих протекторатов и предложила — прекрасно сознавая, что пожелание наследника Арамери не есть просто пожелание — рассмотреть вопрос о возобновлении торговли с Дарром.

Что вы, разумеется, никакого торгового эмбарго — официального, по крайней мере; просто обычные неурожаи да голод — год за годом, со дня бегства матушки от Арамери.

Конечно, мы могли попытаться обжаловать запрет Консорциума (или втихую обойти его). Но, вместо того, каждый из народов, надеясь снискать благосклонность правителей, просто вычеркнул существование Дарра из памяти. В одночасье все контракты сказались разорваными, денежные обязательства — отметёными, судебные иски — отклонёными, даже контрабандисты — и те, словно по мановению руки, забыли к нам дорогу. Изгои. Отверженные. Парии. Вот кем мы стали.

Итак, самое малое, что я могу сделать со своим приобретением , со всей свалившейся мне на голову властью Арамери, мало-помалу расправиться хотя бы с частью замыслов.

Что до остального… ну, что ж. Стены Небес — полы, коридоры — путаный лабиринт. Полным-полно мест, дабы надёжно скрыть тайны матушкиной гибели.