Кэтрин Ласки - Девушка-сокол

— Разве не ясно? Я могу достать их с помощью своих птиц.

— Блестяще! — воскликнул Рич. — Просто блестяще!

— Это замечательная идея, Мэриан, — произнес Робин взволнованно. — И когда птицы достанут камни, ты прикажешь им принести их сюда. У тебя ведь получится, правда? Тогда мы сможем сразу же отправиться на материк.

То, как он произнес слово «мы», насторожило Мэриан.

— Мы? Ты имеешь в виду и меня тоже?

Парни нервно переглянулись. Мэриан сурово подняла бровь и спросила:

— Так я не еду с вами?

— Конечно, не едешь, — ответил Робин почти сердито.

— Что это значит — «конечно»? — Девушка почувствовала, как закипает. — Почему это меня исключили?

Робин открыл было рот, но она оборвала его:

— Мне осточертело, что меня все время оставляют позади. Осточертела вся эта дурацкая страна и этот проклятый принц! Я больше не маленькая девочка. Вы должны это понять.

Робин выглядел растерянно. Хуже всего было то, что он все прекрасно понимал. Ей вспомнились не только его слова, когда она придумала, как отобрать кольцо у епископа, но и взгляд. Взгляд полный уважения, с которым он сказал: «Она знает свое дело. Поступим, как предлагает Мэриан». Как же все могло измениться так быстро?

— Ты и не была никогда обычной девочкой, — сказал Робин. Его глаза, синие, словно два моря, как будто стремились поглотить ее. — А теперь ты взрослая девушка.

Все переглянулись, не зная, что сказать.

— Ладно, она права, — нарушил молчание Робин. — Она наш стратег. В конце концов, это Мэриан придумала, как ограбить епископа. А без Звезды Иерусалима нам не хватило бы средств на выкуп. Не говоря о том, что без нее у нас не было бы и рубинов.

Мэриан невольно думала о том, помнит ли он, как ей пришлось строить домик на дереве одной и как он извинялся за свое «скотское» поведение.

Ее охватило смятение чувств. Глаза встретились с глазами Робина, и в них читалось не только доверие, но и что-то большее. Девушка ощутила внезапную радость. «Он любит меня, и я люблю его. Я люблю его, — подумала она и едва не заплясала. — Я умру ради него, но не останусь позади… да и он этого больше не хочет».

На следующий вечер Мэриан вернулась в замок и сообразила, что не стоит использовать всех своих соколов для добычи камней. Это лишь усложнит задачу, к тому же пять птиц привлекут больше внимания, чем одна. Сейчас, когда Мох совсем одряхлел, сама собой напрашивалась мысль о Календуле. Управлять ею было не совсем просто, однако она была самой маленькой. Если бы даже кругом возвышалась королевская крепость, эту птицу вряд ли кто-то заметил бы.

Уже совсем скоро девушка с кречетом на плече прошла милю или около того по дороге, затем зашагала по темному полю к границе леса. Она и сама не заметила, когда у нее появилось чувство тревоги, желание поскорее уйти с поля. Барнсдейлский лес находился не так близко, как зеленая ограда Шервуда, и тропинки здесь были не столь прямыми. Королевским лесничим так было проще ловить браконьеров. И хотя Мэриан не заметила никаких следов лесничих, ей стало не по себе. Как будто некое шестое чувство велело ей не идти напрямую, а подождать и осмотреться. У нее появилось твердое ощущение, что за нею наблюдают. Неужели кто-то идет следом? Подумав об этом, она опустилась за большой камень.

Время шло, и девушка чувствовала все большее раздражение. Календула по-прежнему сидела у нее на плече. Сегодня она вела себя совсем не так, как подобает кречету, приготовившемуся к охоте. Она все сильнее прижималась к своей хозяйке и даже норовила залезть под капюшон. «Двигаться нельзя, — убеждала себя Мэриан. — Слишком опасно».

Она глядела на темные древесные кроны и видела, как на небе проявляются звезды. Хорошо, что ночь была безлунной, поэтому ее окружала лишь тьма и тени. До первого дерева с рубином отсюда было совсем близко. Только двигаться было нельзя. Девушка представляла сверкающий красный камень, который она обернула мохом и спрятала в покинутом гнезде сокола-перепелятника. Он так и притягивал ее, сияя в сознании, но двигаться было нельзя.

Ее сердце забилось медленнее. Она закрыла глаза, по-прежнему думая: «Я не могу идти. Я не могу двигаться». В то же время Мэриан не могла позволить себе заснуть. Она старалась вспомнить, какими были глаза Робина, когда он назвал ее взрослой девушкой и стратегом. В его словах звучало нечто большее, чем доверие, и она поняла, что это любовь. А вдруг она ошибается? Поэтому Мэриан изо всех сил старалась вспомнить, с каким выражением он это говорил. Но восстановить в памяти его лицо становилось все труднее и труднее. «О боже… — подумала девушка, — думает ли Робин обо мне… хоть когда-нибудь? Старается ли он вспомнить мое лицо, когда меня нет рядом?»