Кеннет Бёг Андерсен - Ошибка кота Люцифакса

Неожиданно она повернула голову и посмотрела прямо на Филиппа как будто все время знала, что он тут рядом.

— Одна! — фыркнула Равина еще раз. Повернулась к Филиппу спиной и направилась в сторону кухни.

— Равина подожди! — крикнул Филипп и побежал за ней.

— Что ты хочешь? — Не останавливаясь, со стонами и кряхтеньем кухарка продолжала идти по коридору.

Я хочу… Это было не… Я не мог… — Он вздохнул и пожал плечами. — Я хочу извиниться!

— Извиниться? — холодно повторила она, и он съежился под ее суровым взглядом. — Ты хочешь извиниться?

— Да. — Он кивнул. — Хочу извиниться.

Он хотел уже повернуться и уйти, когда Равина сбросила с плеч мешки с картошкой, схватила его и прижала к себе.

Испуганный крик Филиппа затих в ее яростных объятиях.

— Мне не нужны никакие извинения, дружок, — хлюпая носом, сказала повариха и принялась его тискать. — Никакие извинения не нужны! Ты вел себя как настоящий дьявол!

Наконец она отпустила его и Филипп отошел на несколько шагов в страхе, что она снова начнет мять его в объятиях.

— Так ты на меня больше не сердишься? — спросил он.

Равина покачала головой, отчего заколыхался ее тройной подбородок.

— Люцифер все мне объяснил, когда я принесла ему поесть. Он — настоящий злой старый дьявол и таким образом играет с чувствами людей. Ему бы постыдиться! Но хватит болтать! Почему ты не спустишься в кухню и не перекусишь, Филипп? Я кое-что приготовила специально для тебя. Яйца василиска всмятку и все прочее.

От упоминания еды живот Филиппа взбунтовался. Он ничего не ел со вчерашнего дня. И сейчас был здорово голоден. Но на еду не было времени.

— Это может подождать, — сказал он.

— Подождать? — воскликнула Равина так, что эхо промчалось по длинному коридору. — Ну уж нет, пусть тебе даже грозит самая сладкая смерть, ждать нельзя. Я же прекрасно слышу, как урчит твой голодный живот…

— Подождет, — повторил Филипп. Он взвалил один их двух тяжелых мешков на плечо. — Сначала надо сделать другое.

Равина закрыла рот. Потом улыбнулась и подняла второй мешок.

— Знаешь, тебе больше идет, когда у тебя маленькие рога, Филипп.

— Боюсь, они скоро совсем исчезнут, — ответил он.

— А вот это тебе идет больше всего!

Первые гости стали прибывать ближе к полуночи.

Филипп стоял посередине праздничного зала, где должен был состояться торжественный обед. Официанты с начищенными рогами выстроились у входа в длинный ряд, держа подносы с бокалами.

Под мерцающими люстрами замер стол, украшенный крапивой и черными серебряными подсвечниками. Он имел форму гигантского трезубца, состоящего из трех параллельных столов и одного главного стола, стоявшего поперек. Мест было больше тысячи.

В центре главного стола стояло кресло, резко отличавшееся ото всех остальных. Оно было сделано из старых пожелтевших костей и обтянуто кожей и мехом разных животных. Подлокотники украшали два человеческих черепа. Это было место Люцифера. Филиппу сказали, что он должен сидеть рядом. По правую руку от Властителя.

Появились многочисленные гости — свежевыбритые грагорны, которые ради праздника соскребли со своих лиц сажу, темптаны в черно-черных костюмах, варгары в рясах с накинутыми на белесые глаза капюшонами — и зал быстро наполнился разговорами, смехом и звоном бокалов.

Казалось, всем очень хорошо. Даже варгарам, которым разрешалось говорить только шепотом, иначе это могло привести к катастрофам на Земле. И только тюстеры не принимали участия в праздновании.

«Они не склонны к светской жизни, — сказала Равина. — У них аллергия на приятное времяпрепровождение, как у Люцифера аллергия на счастье».

Филипп заметил Драную Бороду, одетого в сверкающий черный костюм, по-видимому, на несколько размеров меньше его огромного туловища. Его рога блестели, как отполированные монеты. В каждой руке он держал по бокалу, и, похоже, не знал, с какого лучше начать.

Филипп проложил себе дорогу сквозь толпу, подойдя к привратнику.

— Кое у кого, кажется, жажда, — сказал он, улыбаясь.

— Привет, Филипп. Ты про что? Ах, про эти бокалы? — Драная Борода покачал головой. — Куда ни пойдешь, тебе везде предлагают бокал. А я не люблю отказывать. На обеде в Замке нельзя вести себя невежливо. Твое здоровье! — Он разом выпил оба бокала и вытер рот тыльной стороной руки. — Э-эх!

Филипп не мог удержаться от смеха.

— Ну, конечно, никому нельзя отказывать!