Эрик Ластбадер - Дай-сан

Вскоре он вошел в ритм и уже безо всякого видимого напряжения быстро взобрался наверх под покровом густой тьмы беззвездной ночи.

Он погладил Хинда по длинной жесткой спине. Окостеневшие чешуйки зашевелились от удовольствия.

— Как это здорово — снова увидеть буджунов, — сказал Боннедюк Последний.

— Ты никогда не говорил Ронину…

Маленький человечек пожал плечами:

— Теперь тебе можно сказать о многом. А раньше… Он снова пожал плечами.

— Ты мне скажешь, кто ты такой?

— Да, — отозвался Боннедюк Последний, растирая больную ногу. — Хотя я уже как-то раз говорил об этом.

— Да? И кому?

— Гфанду.

— Что?! Но почему?

— Он хотел знать. — Боннедюк Последний коснулся руки Воина Заката. — Послушай, дружище, я бросил кости, и кости сказали, что ему суждено погибнуть в Городе Десяти Тысяч Дорог. Сделать я ничего не мог. Карма. Еще одна смерть, о которой я знал и должен был молчать. Это был мой подарок ему. Он спросил у меня, и я ему рассказал…

— Думаешь, он тебе поверил?

— Не знаю. Разве это так важно?

Какое-то время они молчали. Тишину нарушало лишь потрескивание огня в очаге. Он напрягся — снова послышалось звучное тиканье, повсюду сопровождавшее маленького человечка. Он чуть было не спросил, что это за звук, но Боннедюк Последний продолжал:

— Мой народ давно исчез с лица земли. Во всяком случае, о нем давно уже нет никаких упоминаний в истории. Но меня — меня одного — оставили здесь, чтобы я смог увидеть Кай-фен и тем самым искупить грехи моего господина.

Он поднялся, подложил поленьев в огонь и пошевелил раскаленные угли кончиком меча.

— Мы с Хиндом живем Внешним временем, как ты, несомненно, уже догадался. Это было необходимо, чтобы пережить разрушительную силу тысячелетий, ибо я — из того народа, властитель которого нашел на лесной просеке колдовской корень. Тот самый корень, кусочек которого ты съел…

— Легенду о великом воителе рассказал мне старый аптекарь в Шаангсее. И он дал мне корень…

— Да. Он был буджуном…

— А сад… Тот храм в Шаангсее…

Боннедюк Последний кивнул:

— И это тоже.

«Чего-то я явно недопонимаю», — подумал Воин Заката.

Маленький человечек дохромал до своего стула и протянул руку, чтобы погладить Хинда.

— Из-за жгучего своего желания править всем миром, — продолжил рассказ Боннедюк, — он был направлен на просеку, где рос корень.

— Направлен кем?

— Богом.

— Каким богом?

— Бог только один, дружище.

В очаге затрещало полено, а потом с тихим звуком упало в золу. Оранжевые языки пламени вспыхнули с новой силой.

— Съев этот корень, он стал самым могучим воином в мире и таким образом утолил свою жажду завоеваний…

Он умолк, увидев, что Воин Заката поднял руку.

В его обновленном сознании промелькнул образ высокого широкоплечего человека со смуглой кожей и карими глазами. Почему-то ему вдруг захотелось снова увидеться с Мойши или по крайней мере узнать, что с ним и где он сейчас. Наверняка — посреди необъятных соленых морей, на высоком мостике тяжело груженного судна, с парусами, ловящими ветер. На корабле, направляющемся в какой-нибудь дальний порт, спрятанный за изгибом поросшего зеленью мыса. А его журнал, наверное, пополнился новыми записями. Почему он вспомнил о Мойши именно сейчас? В памяти всплыли слова Боннедюка. Бог только один, дружище. Его светло-зеленые глаза широко распахнулись, в зрачках заплясали золотистые искорки.

— Продолжай.

— Съев этот корень, — снова заговорил маленький человечек, — он тем самым создал условия для сотворения Дольмена. Поскольку уже ничто в мире не могло сравниться с его могуществом, а наши Законы не потерпели бы столь вопиющего нарушения равновесия.

Так появился на свет Дольмен, рожденный, чтобы вступить в битву с моим господином. Дольмен тогда одержал победу, но во время сражение он получил очень серьезные раны и был выдворен за пределы человеческого мира. И все это время, пока он пребывал в запредельных пространствах, на протяжении многих столетий он был одержим мыслью о возвращении, об отмщении всему человечеству, ибо уничтожение — его единственная страсть.

— А сейчас он выжидает в лесу на севере. И ждет он меня.

— Да, — согласился Боннедюк Последний. — А моя долгая миссия наконец завершена.

Воин Заката засунул руку в перчатке из шкуры Маккона под панцирь и извлек из складок одежды несколько небольших предметов желтоватого оттенка. Они блеснули при пляшущем свете пламени.