Юлиана Суренова - Город богов

— Скорее беритесь за руки! — крикнул Атен. — И повернитесь к камню спиной. Не смотрите на него, — на всякий случай добавил он.

Караванщик хотел как можно скорее выбраться из залы, ставшей вдруг ловушкой. Вряд ли горожане испытывали в эти мгновения иное желание, но их движения продолжали оставаться чрезвычайно замедленными. Атен понимал, что виной тому камень, и, все же, в его груди всколыхнулось недовольство.

— Поторопитесь! — не выдержав, бросил он, хоть и прекрасно понимал, что нет никакого смысла подгонять тех, кто и так делал все от них зависящее, чтобы поскорее покинуть это ужасное место.

И тут вдруг…

— Лис! — вскрикнула караванщица. Забыв обо всем, она выпустила руку Атена и бросилась к входившему в залу мужу.

— Лина, постой! — попытался остановить ее хозяин каравана. — Это может быть мираж…

Но женщина не слышала его. Она не видела ничего вокруг, словно весь мир перестал существовать. Лишь когда, запыхавшаяся, она упала на грудь мужу, согреваясь его теплом, улыбка коснулась ее губ, с которых сорвался сладостный вздох облегчения.

— Лина, Лина… — караванщик растерянно смотрел на нее, не зная, как успокоить жену, которая казалась ему всегда такой сильной, мужественной, а в этот миг предстала беззащитной и хрупкой, словно цветок на приграничье между городом и снежной пустыней.

Лис, смущенно улыбаясь, повернулся к Атену, развел руками, словно говоря: "Ну что с ней поделаешь? Как поймешь? Кажется, радоваться надо, плясать, смеяться, а она вдруг расплакалась у всех на виду".

— Дядя Евсей! — девочка вырвала ладошку из рук отца и бросилась ко второму из входивших в залу. — Хорошо, что с тобой все в порядке. Я беспокоилась за тебя… — она закрутила головой, глянула за спину караванщику. — А где Шамаш? Разве вы не вместе уходили?

Вслед за ней к вошедшему в зал поспешно подошел Атен, встал между дочерью и братом, словно заслоняя малышку собой, как от врага… или демона.

— Это не призраки! — донесся до него полный счастья и блаженного покоя голос Лины. — Это они , действительно они! — ее устремленные на мужа глаза сияли. — Из плоти и крови… И они живы!

— Что с тобой, приятель? — Евсей смотрел на Атена, не скрывая улыбки. — Родного брата решил не признавать? Неужели я так изменился? — караванщик огляделся вокруг. Его взгляд скользнул по испуганным лицам горожан, в глазах которых сохранившийся с прежних мгновений ужас смешался с удивлением нового времени. — Почему вы не радуетесь, люди? Или вы не знаете — господин Шамаш победил Губителя!

— Мы знаем, — поспешно проговорил Атен, а затем продолжал: — Это замечательно. Просто великолепно. И я с радостью послушаю твой рассказ… Но потом, Евсей. Не здесь, — он с опаской оглянулся на камень, — не рядом с ним …

— Талисман города, — караванщик понимающе кивнул. Только теперь он заметил тело жертвы, лежавшее в луже черной крови. Его лицо тотчас помрачнело, брови сошлись на переносице. — Но я думал, что жертва этого года не была принесена…

— Это все камень. Он убил того, кто осмелился к нему прикоснуться.

— Да… Маг говорил, что он отравлен жертвенной кровью…

— Маг? — Атен взглянул на брата с долей удивления. Уверовав, что Шамаш — бог солнца, караванщики перестали называть Его наделенным даром. "Странно… После боя, победы властелина небес над Губителем Евсей должен был бы оставить все сомнения в Его божественной природе…"

— Да, ее брат, — тот качнул головой в сторону Лики.

— Ларс? — девушка встрепенулась, едва услышав это: — Он жив? С ним все в порядке?

— Да, — Евсей не видел смысла причинять боль душе девочки рассказами о ранах горожанина.

— Но где он? Почему не пришел с вами?

— Действительно, Евсей, — Атен бросил на брата хмурый взгляд. — Где все остальные? — более всего ему хотелось узнать, куда ушел Шамаш. Но он не мог спросить об этом, понимая, что боги не объясняют смертным своих поступков. Если Он решил уйти — что ж, на то Его воля. Караванщик был готов ждать возвращения сколь угодно долго, даже всю вечность, лишь бы знать, что ее конец вновь пересечет пути небожителя и каравана.

Караванщик вздохнул, прежде чем заговорить вновь.

— Мы нашли Ри и Сати. Не знаю, что Губитель сотворил с ними, но девочка… — вновь вздохнув, он качнул головой. — Она стала похожей на тень, которая мечтает не о вечном сне, а об истинной и бесповоротной смерти — погружении в пустоту…

— Ее родители… Им будет трудно смириться с таким приговором судьбы… Неужели ничего нельзя сделать?