Юрий Погуляй - В пасти льда

- Что?

- Так не пойдет. Это нечестно!

Силач запрокинул голову к голубоватому потолку, сквозь который пробивался свет, и захохотал, повторяя мое:

- Нечестно! Ахахаха!

- Жалко, что ты не сдох, Эльм... - во мне все похолодело и умерло. Я поднялся на оледеневшие ноги, глядя на то, как потешается надо мною силач. - Жаль, что ты не сдох тогда, в пустыне...

Здоровяк с сокрушенным видом развел руками и вдруг перестал паясничать. Прижался как зверь к полу, обернулся к одному из чернеющих ходов. Я тоже почувствовал зло, приближающееся оттуда. Кожей, разумом, сердцем. Присел, прижался к стене. Там кто-то был. Тот, кто рыл эти ледовые норы...

- Они снова пришли, - гневно прошипел силач, подобрался. - Они снова пришли!

Я попятился прочь, глядя то на Эльма, то на лаз. Мне показалось, будто оттуда кто-то смотрит на меня, и во взгляде этом лишь холод и тьма.

- Идите сюда, пустынные собачьи недоноски! Смелее! Во имя хозяина! - Эльм вскочил на ноги, взмахнув крюком. Ответом ему стал дикий вой и хруст льда. Откуда-то из тьмы с яростным воплем вырвалась черная фигура. Я увидел, как демон крутился волчком, выбираясь из лаза, и в следующий миг тело монстра уже взметнулось к потолку в жутком прыжке.

От рева твари у меня заложило уши, и тут же два монстра столкнулись друг с другом. Крюк Эльма вонзился в тело напавшего демона, а я торопливо пополз прочь. Один из ходов, как я приметил насколько минут назад, был достаточно большим, чтобы я мог в него протиснуться и вполне маленьким, чтобы взрослый мужчина не смог бы пролезть следом за мною. Ледовая гончая и снежный демон с рыком боролись на полу пещеры. И в твари, так удачно атаковавшей Эльма, я узнал то чудовище, что напало на нас у борта мертвого ледохода. Но как оно здесь оказалось?

Силач отбросил получеловека-полузверя, и тот, теряя обрывки истлевшей одежды, грохнулся спиной о стену пещеры, взревел и вновь прыгнул на Гончую. Взметнулась ледяная крошка, выбитая упавшим здоровяком, что-то отчетливо хрустнуло. Эльм зарычал от ярости.

Я вскочил и сломя голову бросился к спасительному лазу, неровный, исцарапанный пол не скользил, и потому я добежал до хода в считанные секунды. Нырнул в него головой вперед, слушая визги твари с фиолетовой кровью и проклятья Эльма. Быстро-быстро перебирая руками и ногами, я полз по извилистому ходу прочь от места схватки, и мне казалось, что в любой миг за мною последует кто-то из них. Отчего-то в тот момент для меня не было разницы кто победит. Ни с кем из них я встречаться не хотел.

Ход неожиданно разветвился. Здесь уже стало темнее, чем дальше я уползал от пещеры, тем меньше света пробивалось сквозь лед. Темнота и холод от узкого лаза так давили на меня, что стало трудно дышать. Ощупав края хода, я несколько секунд вглядывался во мрак.

Только бы не тупик!

Правый ход отчего-то понравился мне больше.

Сложно сказать, сколько времени я ползал по тесным лабиринтам. Время просто перестало существовать. Во вселенной остался только холод, тесные лазы, в которые не должен был протиснуться Эльм (я так надеялся) и страшный шорох в темноте. Я то и дело останавливался, подолгу вслушиваясь в немоту черных лабиринтов, едва мне казалось будто где-то крошится лед и по шероховатым лаза кто-то ползет. Замирал, осторожно меняя положение, чтобы хоть как-то отогреть колени или локти и полз дальше во тьму. Отчаянье удалось загнать на самую глубину души. Мысли, волнения, размышления - все растворилось под тяжелыми сводами ледового леса.

Здесь не было так холодно, как снаружи, но мороз от стен высасывал остатки тепла.

Не знаю, каким чудом мне посчастливилось выбраться наверх. Когда в кромешной тьме появился просвет, я потянулся к нему как младенец к матери. Я забыл об опасности, забыл об Эльме и снежных демонах. Мне просто хотелось увидеть еще раз небо. Темнота, в которой прошла вечность страха, отступала.

Когда я, кашляя, содрогаясь всем телом от усталости и холода, выбрался наверх - на ярко-синем небе светило солнце. Оно слепило и выжигало глаза, но я улыбался ему. Лаз вывел в Пустыню, шагов за триста до корабля.

Первые несколько футов я прополз, затем осторожно поднялся и на подкашивающихся ногах поспешил к "Звездочке".

Мне повезло. На вахте, у люка второй палубы, мерз вооруженный дальнобоем Скотти. Коренастый пират накинул на себя несколько шкур сразу, отчего был похож на диковинное создание из меха. Когда я вцепился в поручни трапа и пополз наверх, опешивший моряк очнулся от ступора и заколотил в дверь тамбура.