Мария Шабанова - Одной дорогой

Асель довольно быстро и ловко проделала обратный путь, хотя теперь приходилось идти против течения, и найдя собственные следы, по ним вернулась к поляне. Когда она только подходила к месту, ее начали терзать нехорошие предчувствия — что-то во всей картине было не так. Остановившись, она прислушалась, но не услышала ничего. Мысль, как молния, поразила ее — она не слышала ни крика ворон, ни жужжания мух, которые должны были бы наброситься на трупы, лежавшие на поляне еще с ночи.

Зарядив лук, она очень тихо и медленно приблизилась к месту их ночевки. Сквозь густой кустарник она увидела лишь безлюдную поляну, на которой не было ни единого тела. Сначала она подумала, что ошиблась и вышла в другое место, но ошибки быть не могло. Удостоверившись, что поблизости никого нет, она осторожно вышла из своего укрытия и обнаружила две могилы, над одной из которых даже была оставлена какая-то надпись.

Асель была в полной растерянности и не знала что и думать, и ситуация очень ее пугала. Оглянувшись еще раз, она пошарила по кустам и скоро нашла тубус, по которому так тосковал Оди, и хотела уже было проверить, в самом ли деле там хранились его деньги, как вдруг услышала звук шагов, приближающихся с противоположной стороны поляны.

Когда рыжий крепкий беретрайец вышел на открытое место, Асель уже сидела в кустах, натянув тетиву до самого уха и нацелив стрелу на незнакомца. Он кружил по поляне, словно выискивая что-то, и, внезапно остановившись, посмотрел прямо в ту сторону, откуда за ним следила Асель.

— Ах вот ты где, зараза, — проговорил он и двинулся к степнячке.

Когда она уже была готова спустить стрелу, незнакомец внезапно остановился и, наклонившись, поднял небольшую лопату с коротким черенком, которую, очевидно, и искал.

— И почему бы этому глухому лодырю было самому не пойти и не поискать свою лопату? А то если искать, так сразу Вихат, — развернувшись, он плюнул на землю и ушел туда же, откуда пришел.

На висках Асель выступил холодный пот. Однако она быстро справилась с испугом и, собрав воедино все факты, решила, что эта рыжая бандитская рожа явно имеет прямое отношение к ее делу, и что за ним надо проследить. Закинув тубус за спину, чтобы не забыть его повторно, она двинулась вслед за незнакомцем. Благо, день был ветреным и громкий шелест листьев скрадывал ее легкие шаги, а постоянное колебание густого молодняка и кустарников не выдавало ее присутствия.

Через некоторое время беретрайец нагнал своих товарищей, которые продирались сквозь чащу в направлении того же ручья, по которому Асель вела своих подопечных. Сейчас она была уже абсолютно уверена в том, что эти люди тоже пришли за их головами. Она быстро посчитала охотников — пятеро, включая того, за которым она шла, все здоровы и отлично вооружены. С каждой секундой она все отчетливее чувствовала, как ее планы тают, словно голубая дымка, но насколько все плохо, она поняла, когда обернулся один из них — рослый саметтардец с безобразным шрамом на всю щеку. У Асель похолодело внутри: «Что? — Думала она. — Он жив? Но как? Я не видела его пять лет… Мне казалось, что он погиб вместе со своей бандой. Но, черт возьми, это действительно он, эту физиономию я ни с чем не спутаю. Дело дрянь».

Сломя голову Асель кинулась к Сигвальду и Оди, которые, по ее расчетам, находились в паре сотен нарлахов от того места, куда через несколько минут выйдет человек, так испугавший обычно бесстрашную степнячку. Вернувшись, она с облегчением нашла парней там же, где и оставила, с удовольствием отметив, что как раз в этих местах ручей делает несколько поворотов и буйная растительность закрывает обзор.

— О, мой тубус! — радостно воскликнул Оди, но тут же получил подзатыльник от Асель. — За что?

— За нами идут, — шепотом сообщила девушка. — Поверьте, с этими мы так просто не справимся. Да что там, с ними мы вообще не справимся. Поэтому сейчас мы очень тихо разворачиваемся и очень быстро идем в другую сторону, а иначе мы пропали.

На этот раз возражений не последовало, и тактическое отступление прошло слаженно и организованно. После получаса хождения по ручью против течения, Асель наконец-то разрешила парням выйти на берег и заставила следовать за ней след в след, что было весьма сложно — она легко взбиралась на горки, прыгала с камня на камень и проползала под поваленными деревьями. Сигвальд сначала пытался повторить ее акробатические этюды, но прекратил попытки после того, как чуть было не застрял между землей и стволом, и решил идти менее опасным маршрутом. Оди также мужественно преодолевал все преграды, пока не упал на землю, сломленный усталостью своего неподготовленного организма. С трагическими нотками в голосе он заявил, что больше не может идти, и чтобы они бросили его и спасались сами, но, увидев, что Асель не намерена его отговаривать, быстренько встал и продолжил нелегкий путь.