Мария Шабанова - Одной дорогой

— А тебе что за интерес? В таверне полно мест.

— Да я так… ничего. Ищу одного друга.

— Э нет, парень, друзей так не ищут, — медленно сказал Бонрет, прищурив глаза. — Что-то мне это все не нравится…

Анвил заметил, что рука трактирщика потянулась к кочерге. Он быстро прикинул, что кочерга — это не метла маменьки и даже не бабушкин ухват, и решил, что стоит открыть карты, пока ему не перебили хребет этой увесистой железякой.

— Тихо, тихо. Я сыщик, я уполномочен…

Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения достойного Бонрета, который за этот день уже достаточно настрадался от всяких сыщиков и беглецов. Почтенный норрайец решил, что над ним просто издеваются, потому намеренно громко, несмотря на знаки, подаваемые ему Анвилом, переспросил его:

— Сыщик, говоришь? Уполномочен, значит?

При этих словах в их сторону обернулись два завсегдатая таверны, которые к тому же были закадычными друзьями трактирщика. Несмотря на обильные ежедневные возлияния, они оставались весьма сильными мужчинами с суровыми лицами, и в целом имели вид угрожающий. Особенно угрожающим он стал для Анвила, когда они подошли к нему и, положив большие тяжелые ладони ему на плечи, спросили трактирщика:

— Что, снова сыщик? А почему на этот раз один? И безоружный? И не надоели они тебе?

— Ой как надоели, братцы, — нарочито страдальческим голосом произнес Бонрет, усмехаясь в свои длинные пышные усы.

Как все происходило дальше, Анвил запомнил плохо. Он слишком поздно понял, что его схватили, выволокли на крыльцо, и там, держа за руки за ноги и хорошенько раскачав, швырнули в канаву на другой стороне дороги. Зато он надолго запомнил это щемящее сердце чувство полета, красное закатное небо, мелькнувшее на миг, и стремительно приближающуюся землю. Выбравшись из канавы, заросшей чертополохом и крапивой, Анвил поспешил удалиться из деревни, преследуемый смехом и издевательством зевак, которые в немалом количестве собрались посмотреть, как летают сыщики.

Анвил Понн Месгер бродил по лесу вокруг селения, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы, ведущие из деревни, и обдумывал все, что смог узнать в таверне. Пищи для размышлений было немного, зато теперь он точно знал, что Сигвальда в Лаусо-ре-Ирто нет, и что он не первый, кто им интересовался. Однако от этих сведений легче не становилось, следы не находились, и с каждой минутой сгущающиеся сумерки оставляли все меньше шансов на успешный исход дела.

Он уже почти было отчаялся, когда увидел идущую по дороге к деревне девушку, которая вела за собой ослика, навьюченного двумя мешками. Сыщик быстро сообразил, что она не была свидетелем его позорного отступления, и решил попытать счастья и постараться разузнать у нее хоть что-нибудь. Когда он к ней подошел, девушка ничуть не испугалась и не удивилась, зато Анвил был поражен ее красотой: пухленькие щечки, алые губы и васильково-синие лучистые глаза в сочетании с правильными чертами лица делали ее невероятно привлекательной, и не будь у нее на носу такого несметного количества веснушек, ее внешность была бы идеальной.

Анвил придерживался мнения, что в разговоре с девушками важно незаметно перевести тему разговора в нужное русло, а не задавать интересующий вопрос прямо в лоб. Потому, поздоровавшись с ней, он представился вымышленным именем и принялся болтать о всяких пустяках, терпеливо выжидая момент, когда разговор подойдет к нужной теме. Увлеченный беседой, он и не заметил, как начал говорить девушке комплимент за комплиментом, и что вот уже пять минут за ними идет здоровенный детина огромного роста и с широченными плечами.

После очередного изящного изъяснения, которое, пожалуй, немного выходило за рамки дозволенного, молчаливый попутчик со словами «Да как же вы мне надоели, ухажеры малахольные!» схватил Анвила за шкирку и легко оторвал от земли. Сыщик почувствовал запах металла, исходивший от рук незнакомца и безошибочно определил в нем кузнеца.

— Сестрица, а это кто? — устало поинтересовался кузнец у девушки.

— Да я в первый раз его вижу, — надула губки сестра кузнеца.

— Понятно, — так же устало выдохнул он и, тряхнув Анвила, как напроказничавшего котенка, перекинул его через плечо и свернул с дороги в лес.

Девушка не придала этому событию никакого значения, будто такое случается каждый день, зато сыщик уж натерпелся страху, пока безмолвный кузнец нес его по лесу до той самой поляны с разлапистым дубом. Именно на этом дереве он хотел подвесить его так же, как сутки назад подвесил Оди — видимо, этот дуб перевидал на своем веку немало таких горе-ухажеров, которым непосчаствилось заговорить с кузнецовой сестрой. Однако Анвилу вовсе не хотелось пополнить их список и провести ночь, вися на дереве, потому он при первой же возможности извернулся, как кот, и, выскользнув из больших сильных рук кузнеца, проворно уполз в кусты, дрожа от страха при мысли, что кузнец сейчас извлечет его оттуда и, предварительно хорошенько отколотив, завершит начатое. Однако брат красавицы только засмеялся и, прибавив парочку смачных ругательств, удалился.