Роджер Желязны - Рука Оберона

— Почему ты не связался с Бенедиктом, — спросил я Мартина, — и не рассказал о случившемся, не рассказал о своих страхах?

— Я думал об этом, — сказал он, — но решил: а вдруг Брэнд поверит, что преуспел и что я действительно мертв. Я не знал, что за драка происходит в Янтаре, но пришел к выводу, что покушение на мою жизнь — вероятно, часть ее. Бенедикт рассказал о семье достаточно, и такая мысль была первой, что пришла мне на ум. Я решил, что лучше остаться мертвым. Я покинул Текис до того, как выздоровел окончательно, и уехал, намереваясь затеряться в Тени. Затем я случайно столкнулся со странной вещью, — продолжал Мартин, — с которой раньше никогда не встречался, но которая казалась фактически вездесущей; чуть ли не во всех тенях, где я бывал, существовала странная черная дорога, в том или ином виде. Я не понимал этого явления, но, поскольку дорога пересекала саму Тень, она возбудила мое любопытство. Я решил проследовать вдоль нее и узнать о ней побольше. Она оказалась опасной. Я очень быстро выяснил, что наступать на нее не стоило. По ночам по дороге двигались странные фигуры. Живые твари, что рискнули ступить на дорогу, начинали болеть и умирали. Так что я стал осторожен. Я подходил не ближе, чем требовалось для того, чтобы держать ее в поле зрения. Я прошел вдоль нее через много миров. Я быстро узнал, что повсюду, где шла дорога, царили смерть, запустение или назревали беды. Я не знал, что делать с этим. Из-за раны я все еще был слаб и сделал ошибку, подгоняя себя, проехав так далеко и так быстро за один день. К вечеру мне стало худо, и всю ночь и большую часть следующего дня я пролежал, весь дрожа, завернувшись в одеяло. Я то впадал в бред, то выходил из него, и не скажу точно, когда она появилась. Юная девушка. Красивая. Она ухаживала за мной, пока я не выздоровел. Имя ее было Дара. Мы бесконечно много говорили. Это было очень приятно. Беседовать с кем-нибудь вот так… Я должен был рассказать ей всю свою историю. Потом она рассказала мне кое-что о себе. Дара была родом не из той местности, где меня свалило. Она сказала, что путешествовала по Тени. Она еще не умела проходить Тень насквозь, как мы, но чувствовала, что смогла бы научиться этому, так как, по ее заявлению, происходила из Дома Янтаря по линии Бенедикта. В общем, ей до смерти хотелось узнать, как это делается. В тот момент она путешествовала по черной дороге. К ее пагубному воздействию она невосприимчива, сказала Дара, потому что — как сказала Дара — обитателям дальнего конца дороги — во Дворах Хаоса — она так же была сродни. Дара хотела научиться нашему искусству движения по Тени, так что я, как сумел, проинструктировал ее в том, что знал сам. Я рассказал Даре об Образе, даже набросал его для нее. Я продемонстрировал ей свои Козыри — Бенедикт дал мне колоду, — чтобы показать, как выглядят ее родственники. Твоей картой она заинтересовалась особенно.

— Начинаю понимать, — сказал я. — Продолжай.

— Она сказала, что Янтарь, в завершенной своей испорченности и самонадеянности, нарушает своего рода метафизическое равновесие между собой и Дворами Хаоса. И ее народу придется исправить положение дел, разрушив Янтарь. По праву их собственное положение — не в тени Янтаря, а в самой его сути. И в то же время все тени между Янтарем и Хаосом страдают от черной дороги. Я знал о Янтаре то, что знал, и мог только слушать. Сначала я принимал все, что говорила Дара. По моему мнению, Брэнд явно и идеально подходил под ее описание зла в Янтаре. Но когда я упомянул о нем, она сказала: нет. Там, откуда ее принесло, он был своего рода героем. В деталях она была не уверена, но это ее волновало не слишком сильно. Именно тогда я и сообразил, как Дара запредельно убеждена в своих словах, — когда она говорила, в ее голосе звенел фанатизм. Почти неосознанно я обнаружил, что пытаюсь защитить Янтарь. Я подумал о Лльюилл и Бенедикте… и о Джерарде, которого встречал несколько раз. Я обнаружил, что она стремится разузнать хоть что-то о Бенедикте. Это выявило прореху в ее доспехах. И здесь я мог говорить достаточно обоснованно, а она охотно верила в то хорошее, что рассказывал я. Так что я не знаю, каким был окончательный результат от разговора, кроме разве того, что Дара казалась как-то менее уверенной в себе ближе к финалу…

— Финалу? — сказал я. — В каком смысле? Сколько времени она провела с тобой?

— Почти неделю, — отозвался Мартин. — Дара сказала, что будет заботиться обо мне, пока я не поправлюсь, и действительно заботилась. На самом деле она осталась еще на несколько дней. Утверждала: для того, чтобы убедиться в моем здоровье, но на самом деле, конечно, она хотела продолжения наших бесед. И в конце концов Дара заявила, что пора уходить. Я просил ее остаться со мной, но она сказала: нет. Я предложил пойти с нею, но и на это она сказала: нет. Затем Дара, должно быть, сообразила, что я все равно отправлюсь вдогонку, потому и ускользнула ночью. Я не мог догнать ее по черной дороге и представления не имел, какие тени она пройдет на своем пути к Янтарю. Когда я проснулся утром и осознал, что ее нет, я подумал, что пора самому двигать в Янтарь. Но я по-прежнему боялся. Наверное, что-то из сказанного ею подкрепило мои собственные страхи. Как бы там ни было, я решил остаться в Тени. Итак, я отправился дальше, глазея по сторонам, пытаясь чему-то научиться… пока Рэндом не нашел меня и не изъявил желание, чтобы я шел домой. Но для начала он привел меня сюда для встречи с тобой, потому что хотел, чтобы ты раньше всех услышал мой рассказ. Он сказал, что ты знал Дару, что хочешь услышать о ней побольше. И надеюсь, что помог тебе.