Mara Palpatyne - Предпоследняя былина

Утром за нами прибыла ладья. Белоснежная, чем-то похожая на лебедя с поднятыми крыльями, окутанными облаком пара (ладья двигалась магией четырех ведьм почтово-транспортной службы), она словно плыла по водной глади. Нас отвезли к парадному порту, откуда мы с Олей пешком поднялись к Лавре. У ворот ждала Родина-мать, она поприветствовала нас, отсалютовав мечем, и, могу поклясться, я увидела среди волн Славуты увенчанную чубом голову Потока Славутича.

Солнышко золотило купола Храмов и колокольни. Серебряный перезвон провожал нас до самого Собора и встречал нас, уже обрученных перед Творцом всех и всея. Далее, опять-таки, пешком прошли к памятнику Героям, поклонившись тем, кто был до нас, а уж оттуда запряженная четверкой белоснежных имперских лошадей открытая карета повезла к Замку.

Там с Оленькой и расстались. Ее препроводили в официальный гардероб Княгини, а я сама пошла в кордергардию. Где меня уже ждала Виталия.

– Молодчинка! – сказала она, едва я появилась на пороге. Глаза крестной предательски блестели.

Я молчала. Не знала, что сказать. Затем выдавила:

– Спасибо, что поддерживаешь меня.

– А как может быть иначе? – удивилась Вита. – Ладно, давай к делу. Я помогу тебе одеться.

– Знаешь про мою руку? – вопрос был дурацкий. Конечно, знает: – Что ты мне посоветуешь?

Виталия пожала плечами.

– Если бы я могла что-то посоветовать! Оружие Легиона забирает саму жизнь. Тело остается невредимым, но из него уходит вся энергия. Тебе еще повезло, что все обошлось только рукой.

– Чтоб моим врагам так везло, – скривилась я, когда Виталия, как в детстве, надевала на меня одежду, начиная с парадных бриджей. – Бог с ней, с рукой, а Терни?

– Я, кстати, хотела бы с ним пообщаться… Видела его тут мельком. Не жмет? – Вита затягивала ремень и поправляла петлю ножен меча. – Я знаю, чего ты боишься.

– Чего?

– Что Терни тебя оставит. Ты боишься потерять его и не только физически. Ты вообще боишься за всех, кто тебе дорог. И это выводит тебя из себя. Особенно когда ты ничем не можешь им помочь. Наклони голову!

Она надела на меня колет:

– Ты не от Ольги сбежала. Не свободу свою спасала. Ты ее от себя спасти хотела. Потому что думаешь, что из-за тебя ей может быть плохо, не понимая, что уж без тебя ей точно будет плохо.

– Вита, я…

– Не перебивай! Тебе осталось понять совсем немного – что иногда надо расстаться, чтобы сохранить…

У меня похолодело внутри, но тут в зале заиграли рожки.

– Мы опаздываем! – Виталия второпях перекинула мне на шею перевязь, сунула в нее отсутствующую руку, положила на сгиб локтя нелепый шлем с плюмажем и погрузила в ножны мой меч: – Эх, вот как всегда, не хватает времени…

Мы вышли в зал – не тронный, другой. Высокий, двусветный, с четырьмя парными окнами в два пролета и огромной картой Княжества на противоположной стене. Зал был полон, гости стояли посредине, от помоста, на котором появились мы, их отделял полукруг Валькирий в парадных одеяниях. Вдоль стен выстроились столичные Смертоносцы, по четыре справа и слева; еще двое фигурировали рядом с дверями в противоположной от нас западной стороне зала, а последняя пара, включая нынешнего капитана Алешу, охраняли помост справа и слева. При этом они стояли, как и положено, внизу, но их головы, тем не менее, были вровень с нашими.

А потом заиграл гимн Княжества, нежная и торжественная мелодия отразилась от сводов, и в зал вошла моя невеста. На Ольге было багряное с золотом приталенное платье из плотного шелка, которое она сменит на белое в день бракосочетания, волосы уложены в две косы, скрученные жгутами на висках и скрепленные изящной диадемой…

Я была словно в тумане; не видела, не слышала, не воспринимала ничего вокруг, словно околдованная происходящим. Как во сне, я видела Единицу, ведущую под руку пожилую Инокиню из Введенского Собора; отстраненно слушала и повторяла слова священных клятв. Мир словно изменился, он перестраивался на моих глазах, и я чувствовала это всем своим естеством.

Обряд завершился. Нам стали преподносить дары, их принимали Виталия и какая-то незнакомая молодая женщина, стоявшая рядом с Олюшкой с противоположной от меня стороны. Я заметила у окна между двух громадин-Смертоносцев Терни, выглядевшего каким-то потерянным. Захотелось позвать его, обнять, приласкать, хотелось, чтобы он был также счастлив, как и я. Виталия была права – я очень боялась потерять его.

"Сейчас, пусть толпа немного разойдется, и позову его", – думала я.