Филип Дик - Предпоследняя истина

version="1.0" encoding="utf-8"?> sf Филип Кайндред Дик Предпоследняя истина

Правительство с помощью лжи удерживает под землей миллионы обманутых соотечественников. Горстка переживших ядерную войну шишек решила оставить основную массу выживших обитать в подземных городах, поэтому «кормит» их поддельными ужасами войны, чтобы убедить, что она все еще идет.

Живущие в подземных бараках обманутые, предпочитают правде фальшивку, которую им «скармливают» сверху. Вопреки тому, что фальшивка содержит исторические ошибки, никто не хочет выбраться наружу и посмотреть, как действительно выглядит мир.

Туман может хлынуть снаружи, и вы утонете в нем - он заполнит всю комнату. Джозеф Адамс сидел в глубокой задумчивости возле высокого узкого окна своей библиотеки, поглядывая изредка на туман, надвигавшийся с Тихого океана. Дом этот был построен из бетонных блоков - в далеком прошлом из них был сложен пандус при въезде на Набережное Шоссе. Вечерело, весь мир погружался во тьму. И поэтому подступавший все ближе и ближе туман пугал его точно так же, как и то, что, словно туман, до отказа заполняло его изнутри, мучая и не давая покоя. Обычно этот тоскливый внутренний туман называют одиночеством.

– Налей мне, - услышал он у себя за спиной грустный голос Коллин. Хочу выпить.

– А у тебя что, руки отсохли? Не можешь сок выдавить из лимона?

Он отвернулся от окна, за которым были засохшие деревья и океан, а над ними - сгущающийся мрак, наползающий постепенно на Озимандейский Дом.

Он решил было все же приготовить ей коктейль. Как вдруг понял, чем следует сейчас заняться.

Он уселся за стол, столешницей которого служила мраморная плита, найденная им в развалинах здания в районе Русской Горы в существовавшем некогда городе Сан-Франциско, и включил дисплей авторедактора.

Коллин тяжело вздохнула и пошла искать железку, чтобы тот смешал ей коктейль. Адамс услышал, что она вышла из библиотеки, и почувствовал облегчение. Почему-то никогда прежде он не задумывался всерьез, отчего в обществе Коллин Хакетт чувствовал себя еще более одиноким, чем когда оставался наедине с собой. И тем не менее по воскресным вечерам он готовил это ужасное зелье, всегда слишком сладкое, как будто один из его железок по ошибке нашел при раскопках бутылку токайского. И он, готовя коктейль-мартини, использовал его вместо сухого вермута. Забавно, что предоставленные сами себе железки никогда так не ошибаются… Может быть, это не случайно? Может, они становятся сообразительнее нас? Адамс не был уверен в том, что это не так.

Он осторожно напечатал выбранное им существительное. "Белка". Затем, подумав еще минуты две, дополнил его прилагательным "хитрая".

– О'кей, - громко сказал Адамс и, усевшись в кресле поудобнее, включил "повтор".

Когда Коллин опять появилась в библиотеке с высоким, узким бокалом мартини в руках, авторедактор уже начал в звуковом диапазоне сочинять для него фразу: "Умная, старая белка, - сообщил он металлическим дребезжащим голосом (он был снабжен лишь двухдюймовым динамиком), - и все же разум этого небольшого зверька не принадлежит лишь ему одному; природа снабдила его…"

– О Боже! - Джозеф Адамс в гневе ударил по лоснящемуся металлопластиковому корпусу авторедактора со всеми его микрокомпонентами.

Авторедактор замолчал. И тут Адамс заметил Коллин.

– Извини. Я устал. Почему бы им - Брозу или генералу Холту, или маршалу Харенжаному, одному из тех, кто находится у власти, - не распорядиться, чтобы воскресный вечер начинался в пятницу после обеда, и…

– Мой дорогой, - со вздохом ответила Коллин. - Если не ошибаюсь, ты напечатал всего два слова?

– Именно так. - Он снова включил дисплей и набрал целое предложение.

Коллин стояла за ним, потягивая мартини и поглядывая на него. - Ну и что из этом следует?

– Никак не могу понять, - сказала Коллин. - Ты жить не можешь без своей работы или люто ее ненавидишь? - Она прочитала вслух написанное им предложение:

– "Хорошо осведомленная мертвая крыса шумно возилась под безмолвным розовым бревном".

– Послушай, - мрачно сказал он, - я просто хочу посмотреть, что из этого сделает дурацкая машина, за которую я выложил пятнадцать тысяч запдемовских долларов. Я говорю вполне серьезно. Я жду. - Он нетерпеливо защелкал кнопкой с надписью "повтор".