Лариса Деминская: Песочные часы вселенной. Начало.

Когда взошло солнце, окрасив край неба розовым сиянием, Он уже не спал. Присев на камень, Он смотрел вдаль, на густой лес, на розоватые облака, слушал шелест листвы и ощущал дуновение ветра. Как долго Он не обращал внимания на такие мелочи, как облака и ветер, не замечал звезд и луны. Он просто жил, шел по жизни, подгоняя время и ища встречи с Ним, со своим Врагом. Борьба и погоня длились уже давно. Сколько дней, месяцев и лет Он, забыв о собственной жизни, покушался на чужую, мечтал обагрить его кровью свой меч. И, вот сейчас, Он сидел и смотрел на небо, дышал и не мог надышаться, ловил последние мгновения прекрасного осеннего утра, потому что его путь и погоня подошли к концу. Сегодня был последний день, и Он знал это. Знал также точно, как и то, что сегодня он убьет его. Это будет последний бой, который начался много лет назад и который должен будет завершиться именно сегодня, этим прекрасным солнечным днем.

Он вспоминал всю свою жизнь. Что в ней было хорошего? Борьба за жизнь, борьба за власть, борьба за любовь и вот уже борьба за смерть - за право убить и положить конец. Был ли Он счастлив? Пожалуй, да, потому что шел своей дорогой, не переходя дороги другим и не пропуская по своей дороге никого впереди себя.

Посмотрев еще раз на облака, Он встал. Ему предстоял последний, недолгий путь до встречи со своим Врагом. Он так много думал о нем, что успел с ним породниться. Так бывает, когда мысли слишком долго заняты одним человеком.

Войдя в лес, Он прислушался и тихим шагом, не задевая веток и кустов, двинулся вглубь леса. Особым, почти животным, чутьем Он находил малейшие следы присутствия в лесу человека. Он шел, не останавливаясь, пока не увидел своего Врага. Глядя на того, кого он так долго искал, Он рассмеялся, громко и с удовольствием.

Враг сидел на поваленном дереве, скрестив руки на груди. Его глаза были закрыты, и казалось, он с удовольствием вдыхает пряный запах леса. Громкий смех, возникший почти из неоткуда, неожиданно, не удивил его и не заставил даже открыть глаз. Он был достойным Противником – сильным, волевым, жестоким и умным. Пока из-за деревьев не вышел тот, кто так долго его искал, Враг сидел неподвижно и спокойно. Медленно открыв глаза, он усмехнулся и смерил презрительным взглядом худую фигуру своего преследователя. Его цепкий взгляд быстро отметил износившуюся одежду, спутанные черные волосы и бледность, которая проступала сквозь смуглую кожу.

- Что смешного? – негромко спросил Враг.

- Ничего, кроме того, что ты радуешься жизни, вдыхаешь ее запахи и греешься в ее лучах, - ответил Он.

- Долго идешь?

- Я давно иду.

- То-то я смотрю вид у тебя усталый.

- Чего никак не скажешь о тебе, - ответил Он, глядя на богатую и чистую одежду, на сильную, крепкую фигуру, полную сил.

- Конечно, я ведь не утруждаю себя пустыми поисками, а живу в свое удовольствие. Что ты стоишь? Иди, садись рядом, места на этом бревне нам обоим хватит.

- На бревне места, может быть, и хватит, а на земле нет.

- Уж не собираешься ли ты меня убить? – наигранно и удивленно спросил его Враг.

- Ты стал догадлив.

- Разве стал? Я думал, что всегда был таким.

- Если бы это было так, ты бы давно уже понял, что я не отпущу тебя, а буду идти по твоему следу, пока не выслежу.

- За что же ты меня так сильно ненавидишь? – спокойно спросил его Враг.

- Ты мне не нравишься.

- И это все?

- Все.

- Уважительная причина.

- Да, достаточно уважительная, чтобы покончить с тобой раз и навсегда.

- Мне жаль тебя. Ты выбрал для себя непосильный и неблагодарный труд. Убив меня, ты ничего не добьешься. Меня убить можно, но идею убить нельзя.

- Что ты называешь идеей, Дьявольское отродье?

- Идеей я называю веру людей, их жизненные законы, их слабости и пороки. Все это, вместе, образует нечто, что доминирует над идеей таких, как ты. Чтобы доказать тебе это, я могу спокойно выпить яду прямо сейчас, на твоих глазах. Но с моей смертью не уйдут ни мое имя, ни мои идеи.

- Ты стал болтлив, должно быть стареешь. Не надейся, что купишь меня своей бравадой. Никакого яда у тебя нет, разве что какое-нибудь зелье, которым ты поишь легковерных дурачков. Ты боишься меня, хоть и хочешь казаться бесстрашным и безразличным к выбору - жить или умереть. Даже если с земли уйдешь только ты, уже станет легче, и птицы будут в этом лесу петь громче.