Фуюми Оно - Тень Луны, Море Теней

— Я не это имею в виду!

Повернувшись, она умоляюще обратилась к пожилой даме, которая смотрела на неё, широко раскрыв глаза.

— Я ничего не знаю об этом Къйокай. Я не знаю, что это за Царство Ко. Я ничего не знаю об этом мире. Что происходит?

Пожилая женщина только тяжело вздохнула в ответ.

— Скажите, как я могу вернуться домой.

— Не можешь.

Ёко только всплеснула руками от такого резкого ответа.

— Не могу?

— Ни один человек не может пересечь Къйокай. Как бы они не попали сюда, назад дороги нет.

Это объяснение нисколько её не удовлетворило.

— Нет дороги назад? — Это же просто глупо.

— Это невозможно.

— Но… Я… — Слёзы навернулись на её глаза. — Но как же мои мама и папа? Я не вернулась домой вчера вечером. Сегодня я пропустила школу. Мне нужно ходить в школу. Все будут беспокоиться.

Это был неуклюжий момент. Пожилая дама отвела взгляд в сторону. Она встала и начала собирать вещи со стола, сказав:

— Тебе, наверное, будет лучше принимать вещи такими, какие они есть.

— Но я вовсе не хотела попасть сюда! У меня и в мыслях этого не было!

— Все кайкъяку так говорят.

— Вся моя жизнь осталась там. У меня ничего с собой нет. Почему я не могу вернуться домой? Я…

Слова застряли в горле. Она разразилась громкими всхлипами. Пожилая дама больше не обращала на неё внимания. Она унесла обратно всё, что принесла ранее, включая светильник, оставив Ёко одну в непроницаемо тёмной камере. Звук задвигающихся запоров отозвался эхом в темноте.

— Я хочу домой! — закричала Ёко.

Но всё это было просто невыносимо. Она свернулась калачиком на постели и заплакала. В конце концов, она довела себя рыданиями до изнеможения.

И проспала без всяких снов.

— Вставай!

Ёко разбудили ото сна. Её веки отяжелели от слёз. Яркий солнечный свет обжигал ей глаза. Она была измучена от усталости и голода, но есть ей, по-прежнему, не хотелось.

Мужчины подняли её и связали — не слишком крепко — длинной веревкой и вывели наружу. Когда они вышли из здания, на площади их ожидала повозка, запряженная парой лошадей.

Её усадили на эту конную подводу. Отсюда она могла рассмотреть все окрестности вокруг площади. То тут, то там, по углам улиц толпился народ, разглядывая её.

Где, поинтересовалась она, они все прятались раньше? Вчера это место выглядело прям как разрушенные останки города.

Они выглядели восточного типа, хоть и цвет их волос разительно от него отличался. Все вместе они представляли собой удивительный человеческий калейдоскоп. В лицах каждого из них читалось смешанное чувство ненависти и любопытства. Они действительно смотрели на неё как на преступницу, отсылаемую по назначению на рабочей повозке.

В тот самый считанный миг между тем, как она открыла глаза и когда она действительно проснулась, она молилась от всего сердца, чтобы всё это оказалось сном. Этот сон был разбит вдребезги этими людьми, вытащившими её из тюремной камеры.

Они не дали ей даже оправить одежду или привести себя в порядок. Её школьная форма была всё еще пропитана вонью океана вследствие того самого прыжка в морскую воронку.

Еще один мужчина взобрался на повозку вслед за ней. Возница ослабил вожжи. Разглядывая их, единственной мыслью Ёко было, Господи, она так хотела принять ванну, окунуться в горячую воду, искупаться со сладко-пахнущим мылом, одеть чистую пижаму и заснуть в собственной постели. А потом проснуться, съесть приготовленную мамой еду, пойти в школу, встретиться с друзьями и поболтать с ними о всякой глупой ерунде, которая ничего не значила.

Она вспомнила, что не успела сделать домашнее задание по химии. Она не успела вернуть вовремя книгу в библиотеку. Вчера шел её любимый телевизионный сериал, который она смотрела уже целую вечность и теперь его пропустила. Оставалось надеяться, что мама не забыла записать его для неё.

Размышлять обо всём этом было совершенно бесполезно. Слёзы снова подступили к глазам. Ёко поспешно склонила голову. Она хотела спрятать лицо в ладони, но со связанными руками…

«Тебе, наверное, будет лучше принимать вещи такими, какие они есть».

Нет, она не могла смириться с этим. Кейки никогда не говорил, что она не сможет вернуться домой. Это не может так продолжаться. Не может. Без возможности помыться или одеть чистую одежду. Быть связанной, словно преступница, закинутая в глубь этой отвратительной повозки. Она, конечно, не святая, но она не заслужила такого обращения!