Вольф Белов - Волчицы

Взглянув на вошедшего, генерал произнес:

— Добрый день, профессор.

— Здравствуйте, — кивнул Куприянов. — Простите, если помешал, но хотелось бы узнать, почему меня не пускают к ребенку? Это ваше распоряжение?

— Да, мое, — спокойно ответил Сабуров. — Ребенок вполне здоров и не нуждается в ваших заботах. Занимайтесь своим делом, профессор. Кстати, познакомьтесь, — он указал на женщину. — Василевская Светлана Александровна. Она будет работать с вами. Как это у вас в науке называется? Ассистент?

— А разве я нуждаюсь в ассистентах? — нахмурился Куприянов. — Мне вполне хватает лаборантов. Кажется, я не просил у вас помощников.

— Не просили, — кивнул генерал. — Но мы вам их, вернее, ее, любезно предоставили. Вы слишком переутомляетесь в последнее время, профессор. Вот и сейчас вы мне кажетесь не совсем здоровым. Как вы себя чувствуете?

— А как, по-вашему, я должен себя чувствовать после всего, что случилось? — хмуро отозвался Куприянов. — Лучше скажите, почему вы не разрешаете мне увидеть ребенка? Вы уже совсем никому не доверяете?

— Доверяю. Но в пределах разумного. Как вы думаете, профессор, волчица могла самостоятельно сломать замок и выбраться из клетки?

Куприянов пожал плечами. В голову вдруг пришла мысль — а действительно, как Маше удалось покинуть клетку, да еще и выбраться из бокса? Неужели тот прапорщик? Но вслух он не решился высказать свою догадку.

— Не знаю, — сказал Куприянов. — Меня там не было.

— А как вы вообще там оказались?

— Я уже говорил Сергею Борисовичу, — Куприянов указал на Плотникова. — Приехал ночью из поездки, добрался сюда на такси, у самого корпуса встретил вашего капитана.

— Да-да, мы уже разговаривали на эту тему, — подтвердил Плотников.

— А куда вы ездили, профессор? — продолжал спрашивать Сабуров.

— Разве я должен отчитываться перед вами в каждом своем шаге? — оскорбился Куприянов. — Я не ваш офицер и не занят в проекте, так что мои личные дела касаются только меня.

— Не сердитесь, Борис Васильевич, — примирительно произнес генерал. — Простите за назойливость. Так что вы скажете по поводу того, могла ли волчица освободиться сама?

Куприянов пожал плечами.

— Ее силы вполне могло хватить, чтобы сломать замок. А калитку в воротах могли оставить открытой по рассеянности. Вы кого-нибудь подозреваете?

— Нет, просто хочу установить истину, — неубедительно ответил генерал. — Ступайте к себе, профессор. Ознакомьте вашу новую помощницу со своими работами и можете отдохнуть пару деньков. Вы действительно очень плохо выглядите.

Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, Куприянов молча вышел за дверь. Генерал кивнул Василевской и произнес:

— Можете приступать к своим обязанностям.

Женщина кивнула в ответ и направилась вслед за профессором. Она догнала Куприянова уже у самой двери в его лабораторию.

— Что? Проект зашел в тупик? — хмуро поинтересовался Куприянов, открывая дверь и входя внутрь.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Василевская.

— Милая девушка, вас же не просто так приставили ко мне. Вы не ассистент и даже не жандарм, вы осведомитель. Руководителям проекта понадобились мои работы, но так, чтобы я не знал, чем они занимаются. Ведь так?

— А вы не слишком любезны, — заметила Василевская.

— Я слишком устал для этого. Пожалуй, генерал прав, мне надо отдохнуть пару дней. Съезжу в город, развеюсь. А вы можете тут командовать.

Куприянов протянул Василевской ключ от лаборатории.

— Мои апартаменты в вашем распоряжении. Можете проверить мои журналы, посмотреть образцы. Все здесь. Ройтесь на здоровье.

— Я воспользуюсь вашим разрешением, — кивнула Василевская.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся профессор.

Он окинул женщину внимательным взглядом. Только сейчас он вдруг отметил, что она необычайно привлекательна. Доведись им встретиться при других обстоятельствах, Куприянов вряд ли отказал бы себе в удовольствии поухаживать за такой эффектной женщиной, хоть был далеко не ловелас.

— У вас необыкновенные глаза, — произнес Куприянов. — И очень красивые.

— Вы что, пытаетесь приударить за мной, профессор? — удивленно спросила Василевская.

— Нет, — Куприянов покачал головой. — Для этого я слишком устал. Просто сказал то, что есть. Простите, если показался вам грубоватым, нервы сейчас напряжены до предела. Я ведь даже не поблагодарил вас за помощь там, в гараже. Спасибо. Если бы не вы, возможно, что ребенок тоже умер бы. Вы его видели потом? Как он?