Эдуард Мухутдинов: Солнце село

— Что свершилось, бабай? — спросил Эменец. Остальные дети тоже сверкали глазами, жадно слушая шамана.

— Построенной дорогой никто не стал пользоваться, — ответил тот. Детишки разочарованно вздохнули, они явно ожидали чего-то страшного и кровавого. Шаман усмехнулся в бороду. Придет время, и они поймут, что есть вещи куда страшнее моря крови. — Вернее, ей пользовались, но очень редко. На самой середине пути поселилось чудовище, которое не пропускало мимо себя караваны. Многие века никто не мог с ним совладать, тысячи людей стали жертвами. Окрестности Топи жили в вечном страхе перед обитателем болота. А жить, постоянно чего-то боясь, друзья мои, жалкая и незавидная участь. В этом и состояло проклятие.

Но вот однажды, спустя много веков после того, как построили дорогу, сильнейшие колдуны окрестных стран собрались и решили заколдовать Ворлемианскую топь, чтобы перестать, наконец, бояться. О, не сразу, далеко не сразу они начали воплощать в жизнь свой замысел. Трижды тридцать дней прошло, пока были собраны необходимые атрибуты для обряда. Еще много недель обряд готовился, и все это время не смолкали барабаны, установленные во множестве вокруг болот. А когда пришло время творить великое колдовство, вся нечисть, помимо чудовища во множестве расплодившаяся в проклятых землях, поползла, пошла и полетела на окруживших их огромной цепью людей.

Многие тогда погибли, не выдержав напора болотных тварей. Где-то те шли сплошным потоком, где-то гораздо меньшим. Но все сгинули в один миг, лишь только колдуны завершили обряд. То был величайший обряд из доступных людям, ведь победить демона такой силы, каким являлся Ворлем, — а сражаться в конечном итоге пришлось именно с ним, — очень тяжело. Далеко меньше половины всех колдунов осталось жить после этого, и то большинство не могли уже колдовать.

Но люди все-таки победили. Ворлем сгинул, болота очистились от нечисти, и их перестали бояться. С годами издалека пришли племена и поселились на местах, куда прежде боялись даже зайти.

Вот так, — заключил шаман. — Человек может добиться всего, чего хочет, и часто ему помехой в том лишь время. Даже демоны не в силах противостоять страстности и несгибаемой воле.

В комнату вошел Жекэч и с некоторой неприязнью посмотрел на шамана.

— Дюмша с братьями вернулся, — буркнул он. — Что-то они там на охоте увидели, им не понравилось. Ты бы сходил, послушал да расспросил.

Жекэч вышел. Дети гурьбой бросились следом. Шаман усмехнулся в бороду еще раз — что поделаешь, молодость, и переложил спящего кота на подоконник. Эменец задержался.

— Бабай, — сказал он неуверенно, — а мы ведь тоже на болоте живем.

— Верно.

— Не может ли быть такое?..

Эменец осекся, не решаясь продолжать. Шаман вздохнул.

— Может.

— Бабай, что может?

— Ты верный вопрос задал, мой мальчик. Это и в самом деле легендарная Ворлемианская топь. Мы живем на самом краю болот, а простираются они далеко на восток и север. Но бояться нечего, то, что я рассказал, всего лишь легенда. Даже если в ней и есть крупицы истины, не забудь — топь заколдовали, и теперь она опасна не более любого другого болота. Беги, играй, — отпустил мальчонку шаман.

«Правильно ли я поступаю, говоря, что бояться нечего? — мучился он сомнениями, приводя одежду в порядок, прежде чем пойти слушать рассказ Дюмши. — Не лучше ли было бы сказать всю правду, чтобы люди были готовы? Или все-таки еще не время? Не знаю… Ох, великие колдуны прошлого, что ж вы не довели дело до конца? Где теперь искать защиту, ведь вы-то давным-давно ушли вслед за погибшими собратьями…»

Шаман вышел из избы.

…Валерику скрутило живот, и бедняга опять ускакал за деревья. Дюмша усмехнулся и забросал кострище землей. Живот — животом, а задерживаться не следовало, к ночи надо бы добраться до села.

Кауакан без лишних вопросов взвалил на плечи перекладину и потянул носилки вперед. Дюмша с Гахерисом шли сзади, вдвоем с трудом удерживая заднюю половину ноши — двух оленей и несколько десятков птиц. Охота выдалась неплохая, хотя бывало и получше. Но на зиму должно хватить. Еще одна-две таких вот вылазки, да несколько удачных сделок с проходящими торговыми караванами — и спокойная зима обеспечена. Если не будет чего-то непредвиденного. Впрочем, на такой случай есть неприкосновенный запас, но его можно трогать только в самой крайности.

Охотники уже ушли довольно далеко, когда запыхавшийся Валерик догнал их. Юноша нес сумки, переданные старшими, занятыми более тяжелым грузом, и разведывал путь. Несмотря на недомогание, он исправно выполнял обязанности, и сейчас, немного отдышавшись, побежал вперед. Попутно он ткнул кулаком в бок Кауакану, но тот только двигался невозмутимо. Дюмша сомневался, что старший брат хоть что-то вообще почувствовал, а вот Валерик, ударь он посильнее, вполне мог бы отбить себе руку. Лет пять назад Кауакан голыми руками удавил медведя, хотя и сам после того две недели провалялся в беспамятстве. Правда, с тех пор он стал сильнее, и теперь, пожалуй, медведь бы против него долго не выдержал.