Эдуард Мухутдинов - Перекрестье

Уродливый череп луны мрачно скалился из-за туч, до дрожи в жилах напоминающих отвратительные клочья колдовского тумана. Где-то в насквозь прогнивших недрах болота вспух пузырь, оторвался от породившего его мерзкого источника, всплыл вверх и с громким, пробирающим до костей чавканьем лопнул, распространив вокруг невыносимое зловоние. Откликнувшись на этот звук, густая струя зеленоватой жижи выстрелила в небо, словно пытаясь дотянуться до звезд и еще более извратить их и без того мертвенный бледно-зеленый цвет. Как продолжение струи, над застывшей поверхностью возникло щупальце. Протянувшись вверх и зацепившись за крючковатые ветви мертвого дерева, низко склонившегося над болотом, щупальце сократилось и вытянуло за собой чудище. На первый взгляд оно могло показаться сплошным сгустком мрака и мерзости, но спустя немного времени внимательный взгляд сумел бы разглядеть отвратительную пасть, усеянную рядами мелких острых ядовитых зубов, и два маленьких, глубоко посаженных глаза, тускло светившихся красноватым светом. Повиснув на одном щупальце, чудовище медленно выпустило еще три и протянуло их в разные стороны, подстерегая неосторожную добычу.

Четыре дороги сходились здесь с незапамятных времен. Когда-то давным-давно властитель соседнего королевства приказал проложить сухой путь через болота, сплошь покрывающие эту часть бесплодной земли, к Западному Торговому тракту. Тонкая тропа пересекла зловещий край, оставив единственную надежду путнику не сгинуть в безжалостной Ворлемианской Топи. Кости рабов, бесчисленно положенных на строительстве пути из-за непосильных трудов и — не меньше — в жертву жестокому Призраку болота, служили надежной основою дороге почти круглый год — и лишь раз в году возвращались к неестественной жизни… Позже, спустя столетия, два других короля из смежных королевств насыпали еще два пути из своих королевств к дороге, а ориентиром им послужило мертвое древо, невесть с каких времен стоявшее посреди Топи, единственное осквернение бесконечного, протянувшегося от горизонта до горизонта, медленно пузырящегося зловонными недрами края…

Ворлемианская Топь никогда не щадила неосторожных путников. Караваны, в которых было меньше пятидесяти хорошо вооруженных людей, не добирались до противоположного края болота. Но то не сами они беспечно оступались и исчезали в его недрах, нет, это было бы слишком просто и банально. То пресловутый жестокий Призрак болота, о котором во всех окрестных мелких королевствах ходили страшные легенды и сказки, роскошно пировал в эти дни, чавканье и хруст костей разносились далеко по Ворлему. Никто не сумел описать Призрака, ибо ни один не видел его достаточно близко, уцелев после этого. Если же большой караван с превеликими предосторожностями проходил по Гибельному Пути, то Призрак не показывался, но некоторые люди все равно исчезали; зловещий обитатель Топи не забывал напомнить о себе.

Лишь два дня в году он уходил, прятался, в панике скрывался на самое дно, под толстый слой вонючей жижи. В эти дни, в самую середину лета, истинный властелин Топи, ее создатель и господин появлялся проведать свое детище. И если в обычные дни на Пути появляться было просто опасно, то в такие — равносильно смерти. В этом случае исчезал караван любой величины.

Призрак никогда не знал точно, когда появляется Повелитель, это происходило в разное время. Но он чувствовал, что оно приближается, и когда появлялись первые признаки, в панике бежал, ибо от этих первых признаков до самого появления проходили считанные мгновения.

Случайный путник… Да, случайный путник. Явление редкое и непостижимое. Человек на старом осле, одинокий как дерево посреди болота, и потому странным образом роднящийся с ним. Как и дереву, ему предстоит навеки остаться здесь. А скромная поклажа — странный сверток удлиненной формы, притороченный к седлу, и небольшая дорожная сумка рядом — канет вглубь болота, став новым источником его зловонного дыхания.

Ворлемианская Топь не щадит никого и ничего.

Путник ехал на осле. Ослик перепуганно осматривался по сторонам. Обычно невозмутимый и чудовищно упрямый, он сейчас кротко слушался хозяина, торопился, стремился пройти страшные места. Даже животные чувствуют проклятье, даже вороны сюда не залетают, вечные спутники несчастья, даже падальщики облетают Ворлем стороною. Им нечем здесь поживиться, они сами могут стать добычей.