Александра Авдеенко - Прасковья

— Эксперимент не удался, ладно, давай попробуем другую позу.

В этот момент вошла бабуля.

— Это вы о чем? — спросила она удивленно.

— Медитируем, — сказала я, очередной раз, заваливаясь на бок.

— А… — глубокомысленно сказала бабуля, почесав затылок. Кажется этот жест заразный, пока не приехала пани Орыся, бабуля не чухалась.

— А слабо дождаться захода солнца и учить ее в человеческом виде?

Мы с пани Орысей недоуменно переглянулись.

— Мда, это я как-то не подумала, — сказала ведьма смущенно и опять почесала затылок. Да что с ними такое? — Ладно, отложим до вечера.

А вечером приперлась Никитична. Причем до этого не заходила уже больше недели. Она даже не делала вид, что пытается меня чему-то научить, давая задания почитать ту или иную книжку. Старушка была вся в отношениях с Семочкой, зависая у него в доме до семидесяти процентов своего времени. Что ее привлекло к нам, в общем-то понятно, машинка во дворе все же заметная. Ну, а как пройти мимо и не полюбопытствовать, кто это у местной ведьмы так долго задержался. Обычно бабулины клиенты оставались у нее не больше 2-3-х часов, а тут уже вечер, а машина стоит. Непорядок. Вот она и решила провести разведку боем.

— Настасья, Прасковья, драсти, а чой-то то за монстер у вас во дворе стоить? — спросила неугомонная старушенция.

— И тебе не хворать, — ответила бабуля. — Неужели ты о нас вспомнила?

— Вот не надо ехидничать, — сказала чуть смущенная Никитична. — Я, может первый раз за столько лет, личную жизнь строить начала, нашла, можно сказать, родственную душу.

— Ага, и кошелек, — ну не смогла бабуля утерпеть от ехидной реплики.

— Ну да, и кошелек тоже! И неча меня в меркантилизьме обвинять, сама знаш, бабское счастье — оно без этого не бывает. Женчина не должна думать о хлебе насучном!

— Золотые слова, — сказала, вышедшая из комнаты пани Орыся. — Вот, Настасья, хоть у кого-то из твоих знакомых мысли правильные. Меня зовут пани Орыся Ковальская, — представилась она по всей форме. — Я давняя подруга Настасьи, вот в гости на недельку приехала.

— А я Никитишна, еейная суседка.

Они как две старые подруги пожали друг другу руки и чмокнули воздух возле щечек друг друга. Мда, кажись неделька ожидается веселой. Похоже, Никитична нашла родственную душу в пани Орысе, и теперь они на пару будут истощать себя диетами и обсуждать в какие места лучше ботокс закачать, чтобы моложе выглядеть. О, я таки не ошиблась, первое, что они начали обсуждать, это где пани Орыся себе такую прическу сделала, дальше пошел разбор по косточкам ее костюмчика от Диор и где его можно по дешевке прикупить, где сейчас в Европе лучшие распродажи и т. д. У Никитичны к концу разговора глазюки горели как два семафора, и мы с бабулей понимали, что бедный Семочка попал, ждет его шопинг по Евпропах и, причем в ближайшее время, а то костюмчики от Диор со скидкой закончатся.

Уходила от нас Никитична просветленная, как после общения с великим гуру шопинга. Хотя, похоже, так и было, пани Орыся привезла с собой на недельку 4 огромных чемодана и два больших несессера с 'самыми необходимыми вещами для девушки'. Теперь понятно, зачем ей Эскалейд понадобился. В другую машину это барахло навряд ли бы влезло, а тюнинг у машинки — ну чисто для понтов.

Мда, а медитировать мы этим вечером так и не стали.

Утро следующего дня началось совершенно замечательно.

Пани Орыся решила устроить пробежку по селу, ну зачем ей лесочек для этих целей? ЕЕ же там никто не увидит и не сможет насладиться ее коротеньким облегающим топом из лайкры цвета розового поросенка и такими же коротенькими шортиками. Собралась она раненько, ну как для нее, часов в 9. Бабуля говорила, что обычно она раньше 10–11 не встает. Одела вышеописанный костюмчик, кросовочки ярко-малинового цвета, и белую бейсболку и с вопросом ' ну что, я хороша?' почесала на улицу.

— Ну да, хороша, — сказала ей вслед бабуля, — все ребра пересчитать можно, никакого рентгена не нужно.

— Не завидуй, — небрежно сказала пани Орыся, чуть останавливаясь на пороге.

Она вставила в уши капельки наушников от айпода, врубила 'du hast' Рамштайна и ломанулась очаровывать деревню.

Выбежав во двор, она небрежно скинула Злыдня с насеста, устроенного им на носу Эскалейда. Элитный малаец вообразил что он 'Орель' птица гордая, и принимал различные завлекательные позы перед собственным гаремом из двух куриц на носу не менее элитной машинки, за что и поплатился. Бойцовский петух не ожидав такого хамства растерялся и не смог адекватно ответить сразу, обидчица успела смыться, даже не понимая чего успела избежать ее пятая точка. Злыдень был не злой по натуре, просто память у него была хорошая и пани Орысю ждало веселое возвращение.