Александра Авдеенко - Прасковья

И старушка, приняв гордую позу, воззрилась на бабулю.

— Мда, — только и смогла выдать она.

Сил да и желания комментировать высказывания Никитичны у бабули не было. Она понимала, что старушка это сделала не со зла, а просто от недопонимания ситуации, поэтому ругаться или обвинять ее в чем-то смысла не было.

— Ладно, поняла, — сказала бабуля задумчиво. — Можешь продолжать с Параской заниматься, только я на каждом вашем уроке присутствовать буду и послушаю о чем ты ей вещаешь.

— Это что, ты мне не доверяш? — взвилась Никитична.

— Да нет. Доверяю, просто это твой первый педагогический опыт и я хочу быть уверенна, что ты ей все правильно объяснишь

На этом они и порешили. С того момента на всех так называемых уроках Никитичны бабуля всегда была где-то рядом. А потом, когда мы оставались одни, ехидно комментировала ее очередной ляп.

Вот как-то быстро промелькнул и май, успели зацвести и облететь сады, появились первые фрукты и ягоды, а я все зубрила. Несколько раз за это время появлялась матушка. Беременность была ей к лицу. Такой сияющей и окрыленной я ее давно не видела. Животик у нее был прехорошенький. Мы с бабулей без всякого узи определились, что будет мальчик и, по всей видимости, очень крупный, поэтому рожать в августе мы ей посоветовали все же в больнице. Серьезного риска для нее и ребенка как в случае с рождением девочки не было. Эх, а я так хотела посмотреть на роды и даже помочь бабуле.

Вот уже месяц папаня матушку никуда от себя не отпускал. На работе выгнал ее в декрет, права отобрал и даже в магазин конвоировал. Она с ним ругалась и плакала, но все было бесполезно. Мама носила его ребенка, мальчика, наследника, этим все было сказано.

В начале июня, как и обещала, приехала пани Орыся. Она сразу предупредила бабулю, что не надолго, всего на неделю, а потом ей нужно возвращаться в школу и принимать экзамены у таких же малолетних оболтусов и отправлять их на практику.

Пани Орыся таки произвела на меня впечатление. Представьте хрупкую даму лет так 45–50, с холеным личиком, с темными волосами с легкой проседью, забранными в высокую прическу, в дизайнерском деловом костюме и командным голосиной, который встречается не у всякого прапора. Правда применяла она его не часто, только при общении с нерадивыми студентами. Представили? А мне с ней общаться пришлось, ага, еще и экзамены сдавать.

Но все по порядку. Как-то утром в село заехал тюнингованный кадилак Ескалейд, с тонированными стеклами. На небольшой скорости, под дружные вопли пацанвы, он зарулил к нам во двор, благо ворота были еще открыты, после того как бабуля выгнала нашу корову Зорьку в общественное стадо. Я сидела на подоконнике и занималась утренними процедурами, намывала сонную мордаху (умыться до рассвета не успела — проспала). Из огромного джипа, который еле поместился у нас во дворе, выпорхнула невесомая, хрупкая брюнетка в изящном костюме и в темных очках.

— Настасья, Настасья, принимай гостей, — крикнула она и пошла в хату. — Настасья, ты где, я приехала.

— Нету никого, — буркнул Степаныч. Нужно сказать, что с того памятного вечера под Новый год домовой больше от меня не прятался, мы с ним даже несколько раз долго разговаривали. Он мне рассказал много интересного про свое племя. Но об этом в следующий раз.

— О, Степаныч, а где твои хозяйки? Где Настасья и где Прасковья?

— Настасья сейчас с выпаса вернется, а Прасковья вон на окне застыла памятником самой себе, — сказал вредный домовик.

— Ой, деточка, как же тебя так перекорячило? — спросила сердобольная пани Орыся, поглаживая меня по шерстке.

— Да вроде ничего, усы, лапы, хвост — все на месте, кстати, драсти, пани Орыся — сказала я, все еще себя осматривая.

— Привет, привет, я этот хвост и имела ввиду.

— Так бабуля вроде Вам все обстоятельно описала в письме, — сказала я.

— Ой, ладно тебе, помню я все, меня интересует, что ты помнишь.

— Да так, вроде ничего особенного. Сундук, кинжал и я кошка, ну и потом бабуля с ритуалом, вроде все.

— Мда, не густо. А ты не помнишь, не было ли свечения такого легонького вокруг кинжала, когда тебе его захотелось в руки взять?

— Да вроде нет.

— Ну и ладно, — сказала она, — а Настасья то скоро появится?

— Да здесь я, здесь, привет. — Сказала запыхавшаяся бабуля. — Это твой монстер во дворе стоит? И как ты только такой гроб на колесах купила?

— Привет родная, — сказала пани Орыся, нежно обнимая бабулю, — чтоб ты понимала, это жеребец из Хаммановских [3] Хаммановские конюшни — имеется ввиду одно из самых именитых тюнинг — ателье в Европе — немецкая компания Hamann Motorsport GmbH. конюшен, спецзаказ! Они кадилаками не занимаются, но для меня исключение сделали! Знаешь, сколько он стоит? Впрочем, лучше тебе не знать, второй раз поседеешь!