Майкл Муркок - Феникс в Обсидановой стране

— Будьте вы прокляты! — воскликнул я.

— Прокляты! — ответили они. — Прокляты!

Это эхо еще более усилило мое мрачное настроение.

Едва сдерживая клокотавшую в груди ярость, я обнажил Черный Меч. Черное сияние, исходившее от клинка, бликами заиграло на обсидиановой поверхности. Я размахнулся и нанес яростный удар по камню, закрывавшему вход в пещеру. Клинок глубоко вонзился в обсидиан, осколки брызнули во все стороны.

Удивленный, я нанес еще удар. Огромный кусок обсидиана отвалился и упал в сторону.

И вновь Черный Меч вонзился в камень, и на сей раз стена с грохотом рухнула, открыв черный зев пещеры. Я вложил Меч в ножны и, перебравшись через гору битого камня, вошел внутрь. В пещере было совершенно темно, я ничего не видел. Я вынул из-за пояса жезл-фонарик, что дал мне Бладрак, и нажал на его ручку. Тусклый свет озарил помещение.

Передо мной стояла машина, о которой говорила Хозяйка Чаши.

Но она ничего не сказала о том, что в машине меня будет ждать водитель, пилот!

Он сидел там и молча смотрел на меня, улыбаясь, словно зная мою судьбу наперед. Он был тонок и высок и одет в такие же серебряные доспехи, как те воины, что служили Белпигу. Он сидел в довольно-таки неловкой позе и так, видимо, просидел здесь многие века, ибо на меня, оскалившись, смотрел голый череп, а борта повозки сжимали пальцы скелета. Я догадался, что его оставили здесь как предупреждение тем, кто захочет воспользоваться этой повозкой с ее смертельным излучением. С проклятием я отбросил мертвеца в сторону.

Хозяйка Чаши говорила, что я вполне сумею справиться с управлением этой повозкой. И была права. Здесь не было никаких приборов, только одна ручка, выполненная из цельного кристалла, торчала из пола. Взявшись за нее, я почувствовал, что двигатель заработал. Толкнув ручку от себя, я заставил повозку двигаться вперед, а потянув ручку к себе, замедлил ее движение, а потом и остановил ее. Если тянуть ручку назад под некоторым углом, можно было поднять повозку в воздух, а толкая ручку под тем же углом вперед — опускаться вниз. Повороты легко выполнялись движением ручки вправо и влево.

Мне не терпелось покинуть пещеру и валявшийся там скелет пилота. Я покрепче взялся за ручку и толкнул ее вперед. И тотчас вся повозка засветилась ярким розовым светом. Двигатель, расположенный где-то под ногами, заработал мощнее. Я облизал пересохшие губы, еще раз толкнул ручку и вывел воздушную повозку из пещеры. Потом поднял ее на несколько футов в воздух, чтобы не наткнуться на гору камней у входа, и полетел. Повозкой было легко управлять — она слушалась малейших движений руки. Я глянул на карту, сориентировался по компасу, укрепленному на ручке, и направился прямо к городу, который здесь звали Луной.

Обсидиановые утесы скоро остались позади, и теперь подо мной были только льды, льды без конца и без края. Повозка стремительно летела вперед. Иной раз ровную поверхность льда пересекали торосы и трещины, но по большей части ничто не нарушало однообразия холодного и пустынного пейзажа, расстилавшегося внизу.

Я начал было сомневаться в справедливости утверждений Хозяйки Чаши относительно смертельной опасности, которая якобы исходит от двигателя повозки, но вскоре понял, что вижу теперь несколько хуже, словно что-то застилает мне взор. Потом почувствовал сонливость, затем появилась боль в суставах.

Я вел воздушную повозку на максимальной скорости, но у меня не было приборов, чтобы эту скорость определить. Холодный ветер бил в лицо, борода была вся в инее, тяжелый меховой плащ развевался, я с трудом мог дышать.

Я замерзал. Мне казалось, что я лечу все дальше и дальше от солнца и мир становится все темнее и темнее.

И действительно, скоро солнце уже висело над самым горизонтом, а звезды сияли гораздо ярче. Я уже лежал, откинувшись на сиденье. Меня подташнивало.

Я был уверен, что скоро мне конец. Пришлось даже снизить скорость — меня вырвало прямо за борт. Я хотел совсем остановить повозку и убраться от нее подальше, но помнил, что если покину ее, то тогда уж погибну навсегда. И я вновь увеличил скорость.

Некоторое время спустя впереди показалась огромная белая гора, вся испещренная гигантскими кратерами. Она поднималась прямо из ледяной равнины. Я сразу узнал ее: это была сама Луна. Интересно, сколько тысяч лет прошло с того момента, когда ока врезалась в Землю? Внезапно в памяти мелькнуло какое-то воспоминание. Да, теперь я вспомнил: я уже однажды видел это зрелище. Какое-то имя, чье-то горе было связано с ним. Что это было за имя?