Larka - Алмазный венец севера

Через перевал снова текла река. Стальная с редкими бронзовыми вкраплениями река войск. Только, на этот раз течение её оказывалось с полуночи, чужой и кровавой — домой. Да и настроение у солдат оказывалось совсем другим, всё-таки возвращались победители. А всякие вьетнамские синдромы как раз после проигранных войн, знаете ли, и приключаются…

Леди Оуверрон приветливо помахала ухарски подкручивающим усы красавцам из непобедимого двенадцатого кирасирского, как раз проезжавшим мимо её замка, отчего с плеч её упала на плиты галереи вязаная шаль. Наклонившись за ней, хозяйка маленького горного замка вдруг услыхала из дверей тоненький, какой-то детский плач.

— Интересно! Неужто служанка раньше времени разрешилась? — однако, мимолётно посланное с многолетней привычкой заклятье не обнаружило в замке обиженных детей.

Заинтересованная женщина плотнее запахнула на плечах шаль и властной походкой хозяйки и чародейки ступила во внутренние покои. Прислушиваясь и зорко присматриваясь к малейшим несообразностям, она обошла уже все службы и жилища слуг. Ничего. Почудилось?

Что ж, пришлось ей мимолётно пожать плечами и подняться к себе. Надо кое-что обдумать… и всё же, умудрённую жизнью женщину продрал нешуточный мороз, когда проходя мимо своей гостиной уловила она всё тот же тоненький, жалобный и безутешный звук.

— Кто здесь? — хотя в комнате доставало света из окон, леди Оуверрон на всякий случай зажгла ещё и магический шар на своей ладони. Случаи-то бывают разные… И вот так, с полусбежавшей с одного плеча шалью и трусливо задрожавшим светом в другой руке, она обнаружила источник звука.

На каминной полке в своём маленьком безутешном горе страдала её бронзовая тёзка. Статуэтка словно ожила. Она плакала, утирала слёзы — и вновь вся сотрясалась в рыданиях.

— Ну что ты? — против воли, голос знатной дамы дрогнул, а к горлу её подкатил какой-то комок.

Леди-маленькая подняла к ней искажённое мукой лицо, и леди-большую с головы до ного осыпало морозным жаром:

— Творец… Создатель… Он оставил нас…

Поначалу хозяйка замка ухватилась было по перенятой от соседок привычке за сердце — однако при желании и некотором везении леди Оуверрон запросто пережила бы и внуков тех, кому ещё только предстояло родиться. Потому она оставила в покое даже для приличия не пожелавшую ныть грудь и склонилась к своей крохотной копии.

— Я думаю о том же, о ком и ты? — и когда вновь разрыдавшаяся малышка кое-как кивнула, со странно забившимся сердцем медленно распрямилась.

Миг-другой она невидящим взором смотрела куда-то в совсем ещё не забывшийся вечер. Вот оно что… то-то шептало что-то тогда предчувствие! Значит, не так оно всё просто оказалось, как виделось по-первости? Ох, непросто…

Несколько шагов привели леди Оуверрон к небольшому, много лет закрытому плотной накидкой предмету. Поколебавшись, она недрогнувшей рукой отбросила в сторону ткань, и старинной работы настольное зеркало, доставшееся ещё от прабабки, явило взору её свой слегка запылившийся облик.

— Фири, а ну наведи чистоту, лентяй ты эдакий, — стоило леди лишь проронить негромко эти слова, как влетевший в окно дух воздуха покорно и трудолюбиво исполнил приказ госпожи. Он проворно отпрянул от мерцающей, странно подавшейся вперёд и чуть не ухватившей его поверхности и на всякий случай отлетел подальше.

Угрюмо и неодобрительно он смотрел, как хозяйка добыла из потайного, запирающегося висящим на шее ключиком шкапчика старинную шкатулку. Отперла и её — уже другим — и словно в сомнении посмотрела внутрь.

Духи воздуха помимо прочего отличаются непоседливостью и любопытством — однако Фири откровенно струхнул. Уж он-то знал, что сейчас произойдёт. Госпожа наденет свои чародейские драгоценности и амулеты, от которых древней магией шибает так, что даже честному духу спасу нет — а потом прошепчет старинные слова и начнёт свою волшбу. Ну так и есть, вон уже и зеркало просветлело. Пора удирать подальше…

Этой реки никогда не существовало. Да и не могло существовать этого не отображённого ни на одной карте чёрного, словно из странно ожившей смолы потока. А всё же, по прорезавшей царство вечных льдов и снегов реке спускалась лодка. С вершины мира, из точки равновесия тех незримых сил, что бесконечно творят и разрушают этот мир, в добротной крутобортой шлюпке плыли несколько живых. Казалось бы, нечего им делать в этом не знающем жизни месте, куда не рисковали сунуться даже самые отчаянные из духов — но тем не менее, дерзкие плыли невесть откуда и невесть куда по своим делам.