Larka - Алмазный венец севера

— Вот как? С трудом представляю, каким образом это возможно, — заметил король и мельком глянул на замершую миледи с её застывшим и ничего не выражающим взглядом.

Королева легко поднялась с оттоманки. Её золотое с розовым роскошное платье с тихим шуршанием расправилось и тут же приняло настоятельнейше рекомендованную правилами и канонами форму. Шаг-другой невидимых под подолом августейших и, кстати, весьма недурственных ног — и женщина уже всмотрелась в глаза нарочито невозмутимого поручика с непонятным пытливым интересом.

— Представляешь, мой супруг — этот нахал просто не пустил в мои мысли и грёзы, в мои законные владения образ Спасителя! Мало того, он даже попросил ещё раз применить самую сильную молитву Вуали — и я сделала то. С тем же успехом, впрочем…

Она легонько размахнулась и несильно, раз-другой шлёпнула парня по щекам сложенным веером.

— Нахал… Долго мне придётся читать святые молитвы и каяться, искупая свой грех. Нет, мой супруг, даже не спорь — пусть то и произошло всего лишь в мире грёз, а не наяву. Однако, я прелюбодействовала в мыслях, а это ещё хуже… но что самое мерзкое — я получала от этого просто нестерпимое удовольствие!

Невидимый каблучок её величества гневно ударил в камни дорожки.

Ларка искоса, краем глаза посмотрел на застывшую красивой куклой леди Хельгу в её брючном костюмчике цвета переливающейся узорчастой стали. Миледи стояла недвижно, а от одного только выражения в серых глазах кулаки просто нестерпимо зачесались кого-нибудь тут прирезать. Но поскольку парень ещё толком не решил, кого именно из августейшей четы он ненавидит и презирает больше, то решил чуть повременить и послушать ещё. Может статься, что и сразу обоих придётся насильно отправить к их столь обожаемому Спасителю…

— Нет, мой брат в святой вере и августейший супруг, вовсе незачем лишать его головы в пределах вашего королевства. Всё-таки посланник, дело щепетильное. А пусть жертва знает об идущем следом охотнике? Пусть боится — так даже интереснее.

Адресованная ему чарующая улыбка королевы Ларке понравилась. А вот слова её совсем наоборот.

— Когда начинать бояться, ваше величество? — с как можно более изящным поклоном поинтересовался он.

Но всё же, ответил сам король. Да так, что парень призадумался всерьёз.

— По-хорошему, надо было начать в ту ночь, когда я устроил вашу встречу с этой дурёхой-ведьмой, — без улыбки ответил равнодушный монарх.

С этими словами он поощряюще улыбнулся своей супруге и подал ей руку. Вот так, чинной парой, они оба торжественно и неспешно удалились. Но лишь проходя мимо живой статуи леди у выхода, его величество легонько и освобождающе похлопали ту по уже ставшей алебастровой от гнева гладкости щеки…

Замечали ли вы, что дети и старики куда проще и быстрее понимают друг друга, нежели так называемых взрослых? Малыши воспринимают открытым сердцем распахнувшийся перед ними во всём своём цветущем великолепии мир — и счастливы этим восторгом. Однако, чуть повзрослев, они берутся за так называемый ум и принимаются суетиться в попытках достичь того-сего. А потом… потом большинство из них, кому посчастливится уцелеть от набитых шишек, мудреют. Да-да, не просто набираются пресловутого житейского опыта, а именно становятся мудрыми. Но лишь с тем, чтобы на этот раз снова отринуть сиюминутные дёрганья разума — и уже вновь принимать мир всем своим настрадавшимся сердцем…

Под балконом с позвякиванием доспехов проследовала вахта ночной стражи, и сидящий наверху одинокий поручик проводил тех едва замечающим взглядом. Как же одиноко и горько сидеть вот так, посреди огромного чужого города — и ощущать своё бессилие что-то изменить.

Нет, за себя Ларка даже не волновался. В конце-то концов, вечно жить он и не рассчитывал. Рано или поздно безносая настигнет нас… и пожалуй, лучше уж так, в хорошей драке — вцепившись зубами в горло врагу, со славой подвести итог всему и вся. Что ж, дело солдатское!

А вот за двух девчонок стоило крепко подумать и даже встревожиться. Вернее, за двух с половиной — малышка-домовёнка угомонилась только сейчас, приводя в порядок хозяйские пожитки в коридоре гостиничного номера.

Периодически малышка звонко чихала от пронизывавшего всю столицу наподобие зловонного облака ощущения святости — однако в ответ на шутливую сентенцию лучшее средство от простуды это чай с малиной и ночь с мужчиной с ворчанием заявила, что в этом дурацком городе проще кабак приличный найти, нежели означенного мушшыну её рода. Она ворчала и разорялась бы ещё долго, но тут оказалось, что спустившись в гостиничный подвал вполне возможно применять нехитрые домовячьи нашёптывалки и бормоталки — то есть, мелкие бытовые заклятья типа чистки одежды или мытья посуды.