Larka - Алмазный венец севера

Волшебница… Велерина послала его далеко и безоговорочно, едва он вернулся под ручку с пошатывавшейся миледи из оранжнреи.

— Жеребец! Козёл похотливый! — корнет заподозрил что-то неладное в один миг, а потом с таким наслаждением устроил немало позабавившую придворных и святую братию-сестрию бурную сцену ревности, что в другое время стоило бы и восхититься.

А всё же, стоило признать по вдумчивом размышленьи, что воспитывалась волшебница чуть ли не в монастыре. И вся эта развязность дорогой шлюхи да присущая магикам широта взглядов на самом деле ширма. За которой прячется… что? И всё же, Ларка не без удовольствия вспомнил то вдруг ударившее от содрогавшейся в сладкой муке волшебницы незабываемое ощущение. Ей ведь было действительно хорошо — настолько, что слегка придя в себя испугалась и она сама.

Самой себя, что ли? Затаившегося в темноте подсознания зверя? Да уж, с прямодушными духами стихий куда проще, равно как и с порою непокорным, но честным металлом. Наверное, всё же прав был тот академик Фреймунд…

Миледи тоже хороша, коза. Козюля. Чувствующему, да не признать в интонациях голоса кокетливо любезничавшей с королём леди очевидное?

— Поверь, Ларка, ни одна женщина не станет сожалеть о том, что сам его величество остановил на ней свой выбор и ввёл во Внутренний Круг посвящённых. Ну да, месячишко понежиться в лучах королевского фавора — при том, что осознание этакой лёгонькой опасности насчёт бывшей ведьмы придавало всему особое, незабываемое удовольствие… — зачем и отчего Ольче вдруг понравилось так больно уколоть его, Ларка понять всё же не смог. Но что миледи о двояком впечатлении после своих слов всё же догадывалась, несомненно. Никогда дурой не была, что б там ни воображал себе пресветлый король.

Вот и думай тут… Ларка проводил невидящим взглядом блестящую выбритую тонзуру святого брата внизу, что-то высматривавшего на брусчатке, и тихо вздохнул. Как же ему омерзителен этот великолепный город! С каким бы наслаждением он насиловал его штурмом во главе своего платунга — квартал за кварталом, неспешно и яростно… Не только потому, что столица исконно враждебного светлого королевства — а больше по той причине, что всё вокруг душило его. Эта святость вылизала каждый камень и каждый порыв ветерка до стерильной, нестерпимо мерзкой чистоты. И лишь невдалеке… поручик безотчётно напрягся, шепнул пару слов.

Как ни странно, стандартное армейское заклятье дальновидения всё же сработало здесь — и сидящий на балконе второго этажа человек увидел волшебно светящийся в ночи фонтан на большой площади. В искрящейся и брызгающей воде весело плескались ребятишки, радуясь прохладе после охватившей весь город дневной духоты. За ними присматривали несколько святых сестёр из приюта, а двое духов воды разрывались между тем, чтобы обеспечивать веселье и безопасность детворы — и тем, что обсуждали с монашенками способы вязания на спицах. Ну и прекрасно… хоть какой островок жизни в этой мерзкой и словно прах хрустящей на зубах святости.

Вверху почудилось какое-то движение. Ларка лениво поднял голову — так и есть!

Доселе он ощущал себя будто на донце исполинской кастрюли. Вполне надёжное и ощущаемое всеми органами чувств… гм-м, донышко вокруг. Где-то вдали незримые, но прекрасно ощущаемые границы этого мира, словно стенки уходящие вверх. Зато над головой… вверх страшновато было даже взглянуть. Пустота, страшная, холодная и затягивающая. Не оживлённая суета спешащих по своим делам или бездельничающих духов воздуха, не проторённые трассы, по коим без устали сновали ветра и облака. Нет, здесь ощущалась бездонная пропасть, и у Ларки один раз даже чуть закружилась голова, когда он представил себя — падающим и бесконечно кувыркающимся туда , к этим вечным и равнодушным звёздам.

"Наверное, у чокнутых то называется говорить с богом " — парень вскинул ладонь во властном и в то же время приглашающем жесте.

Ну точно — из уже розовеющей на восходе черноты вверху с придушенным беззвучным воплем опускалось заметное лишь чувствующему нечто. При ближайшем рассмотрении это диво оказалось почти сожжённым святыми молитвами духом воздуха, яркой искрой падшей звезды слетавшим вниз.

И всё же, дерзкий или безумный ещё не сдался. Приметив раскрывшуюся навстречу ладонь, он отчаянным усилием чуть подправил свой больше похожий на падение полёт и таки плюхнулся ледяной струйкой воздуха на эту надёжную посадочную площадку, островок спасения в сем безумном мире. Некоторое время дух лежал, тихо нежась обернувшим его ощущением силы и защищённости, а затем блаженно растёкся — Ларка старался поддержать и подпитать столь неожиданного здесь гостя всеми силами.