Алексей Головин - Стезёю вечного Заката

Старый маг закрыл глаза, чтобы не смотреть на это. И ещё — чтобы не видеть, как два клинка тьмы вспарывают его собственную грудь. Тело пыталось увернуться, отпрыгнуть назад, в прогретую за день солнцем речную воду. Сознание же за происходящим уже не следило. В эти мгновения Эль-Ифарх снова узрел разделённое небо из своего видения. И полоса Заката становилась всё шире, закрывая для него собою всё остальное…

А пока длилась эта бешеная погоня, там, у безымянного ручья посреди ничейного поля кружили в смертельном танце клинков и магии два давних соперника. С трудом отбив первую, пока что пробную атаку Шорха, Зоклас мысленно простился с уводящим за собою погоню Эль-Ифархом. Он не сомневался, что старик сделает всё, что в его силах, как был уверен и в том, что снова увидеться с безмолвным магом им уже не удастся. Но времени для грусти и сожалений не осталось. Гаситель навязал такой темп схватки, выдержать который было очень трудно. Но Зоклас верил в то, что устоит, доведёт бой до конца. Сдаваться он не умел…

Если бы неспешно плывущие над землёй облака могли говорить, они поведали бы, что никогда прежде эти места не видели ничего подобного. Две живые стены крепких щитов, тянущиеся, казалось, от окоёма до окоёма, выросли в одно прекрасное утро друг напротив друга. А меж ними лежало поле, которому предстояло вот-вот содрогнуться от ударов тысяч копыт и от тяжёлой поступи бессчётных пехотинцев, принять в податливую плоть земли щедрые горсти стрел и копий, впитать потоки горячей крови…

Свыше сотни тысяч воинов собрали здесь обе стороны. Дружинников Риаджанга было значительно больше, чем мадженцев, и подошли они со свежими силами. Но имперские военачальники понимали, что и уступая по численности, мадженские легионы могли преподнести массу сюрпризов, а может даже, и одержать победу. Всё предстояло решить хитрой тактике. Потому, обе стороны внимательно следили за расстановкой сил перед боем, изучали избранное противником построение войск, силясь предугадать его намерения.

До Джантры отсюда было ещё довольно далеко, но все понимали, что судьба столицы может решиться именно здесь. Вальяжная прекрасная Джантра давно перестала быть хорошо укреплённым и приспособленным к длительной обороне городом. Её красивые новые кварталы всё разрастались и разрастались, внешнего кольца крепостных стен не было, поскольку басилевсы не давали указания об их строительстве. Уже много десятилетий никто не верил, что чья-либо армия может дойти до столицы великой Империи. Дерзким было суждено пасть далеко на подступах, даже если бы они решились на такой безумный поход. И вот теперь имперским дружинам предстояло это доказать, ибо дерзкие нашлись. Пятнадцать легионов Мадженси — пусть и неполных, но всё же грозных — заняли северо-восточную часть огромной долины в верховьях реки Кассандж. И отступать явно не собирались…

Риаджангские военачальники до рези в глазах всматривались во вражеские ряды сквозь магические рамки. Разведка донесла, что численность ратников в каждом мадженском легионе значительно меньше обычных пяти тысяч. Поэтому крайне важно было понять, как Командующий Героск, о котором риаджангцы уже были наслышаны, перераспределит легионеров и выстроит войска. Ну и конечно, просто необходимо было как можно раньше определить, где будут расположены отряды магвоев, по обыкновению маскирующихся под простых ратников.

Военачальник Баренсий, коему новый Басилевс Версафий доверил командование шестью полными дружинами, стянутыми для этой битвы, предпочёл не «отсиживаться» на возвышении, выбранном для его ставки, а находиться впереди своего войска до самого начала сражения. Вместе с командующими дружин он проскакал на своём великолепном чёрном рысаке вдоль всей первой линии пехоты и застывших на флангах отрядов кавалерии. И всюду волной поднимался приветственный клич дружинников, готовых к бою во славу империи.

Баренсий понимал, что настал самый важный момент в его жизни. От того, устоит ли он или же пропустит врага к столице, зависело очень многое. Лично для него это был вопрос жизни и смерти. Довольно молодой талантливый военачальник был замечен Киферхием ещё в битвах у Бастионов Михлоса и под Мистартой, куда он привёл свою Восьмую дружину. Нынешний глава Военного совета поверил в его способности полководца, как и в его лояльность новой власти, и рекомендовал Версафию. И теперь Баренсий готов был сделать всё ради того, чтобы оправдать это доверие.