Эльдар Сафин - Кровавые сны владык

Дьявол, словно деликатесы, вкушал мысли горевших заживо людей, мародеров, лазивших по домам, гиганта, растолстевшего после трехдневного пиршества и застрявшего в воротах замка.

Он мог бы сеять панику и ужас, мог бы рушить мир, переделывая его под себя — но он был охвачен восторгом нового осознания себя и Осколка.

После долгих лет на пустынном куске тверди Бегемант наконец попал в цветущее и яркое место. Но в тот момент, когда он поймал ощущения насилуемой четырьмя бродягами крестьянки и принялся смаковать ее ужас и боль, как его ударили с такой силой, будто с небес обрушился сам Светлый Владыка.

Он не сразу сообразил, что произошло.

Вылетев в астрал, дьявол понял, что его атакуют, а в следующий момент узнал противника — им оказался Дегеррай.

Тут же удивленного Бегеманта выкинуло из астрала в обычный мир.

Рядом, в небесах парил маг, ставший богом этого мира, высокий и худощавый, черноглазый, с седой волнистой шевелюрой и длинной белоснежной бородой, он был полон сил и яростен. Он не держал ни посоха, ни жезла, и облачение его имело странные для мага или бога цвета — зеленые, словно леса этого осколка, такие, какими они видны с высоты.

И дьяволу оказалось нечем сражаться.

Обратившись к Хаосу, он не почувствовал ничего — родная сила не отбирала у него жизнь, но и в битве уже не помогала.

Вспоминая старые навыки, заклинания и боевые приемы, он вдруг понял — что-то забыл, что-то не годилось, а что-то вызывало такое яркое и стойкое отвращение, что не хотелось даже пробовать.

Дегеррай легким взмахом скинул Бегеманта на землю, а затем спустился к дьяволу, похожему на сбитую пращой бескрылую летучую мышь.

— Ты все-таки выжил, — прошептало существо Хаоса. — Я не добил тебя.

— И не только выжил, — небрежно ответил Дегеррай. — Все, что происходило в последние годы, было частью моего плана. Удар, который сделал тебя человечнее, отвращая от Хаоса, а значит — постепенно ослабляя. Мое добровольное заточение в кристалле, где я был беспомощен, но и при этом недостижим для твоих ударов. Сведение многих линий событий в единое целое так, чтобы в определенный момент я просто пришел и добил тебя, получая власть над двумя Осколками.

— Мой мир мертв.

— Я вдохну в него жизнь, — усмехнулся Дегеррай. — Это дело времени, которого теперь у меня будет много. Прощай, Бегемант — дьявол, который стал чужим для Хаоса и не смог стать своим для Света.

И бог этого мира нанес удар, завершающий последнюю битву.

Он выпил жизнь из своего врага, возвращая детские и юношеские воспоминания, смешные и страшные истории, прочитанные или услышанные тогда же — все то, чем он ударил дьявола много лет назад, когда смерть казалась такой близкой.

Сразу после этого тысячи и десятки тысяч бесов, адских гончих и чертей по всему миру начали исчезать, лишенные поддержки Хаоса, что шла в них через Бегеманта.

Остались считаные десятки — самые сильные, самые умные твари, но про них Дегеррай пока не думал. Этих можно уничтожить и позже, жалкие крохи былой мощи, которые в ближайшее время затаятся по заброшенным замкам и омутам, по старым шахтам и горным разломам.

Дегеррай возвращал свое и получал чужое.

Он выиграл.

Но и потери оказались серьезными — и восстанавливать все это придется долго и с большими усилиями. Цветущий мир, который он оставил, уходя в священный кристалл, превратился в разоренное войной пепелище.

Ему нужны силы, нужны новые храмы и сотни тысяч верующих.

Но для того, чтобы возродить храмы и начать получать силы от верующих, Дегерраю нужен священный кристалл.

Он был разбит на тысячу осколков, был чем-то разрозненным и ярким, блестящим и звонким, совсем не таким, каким ранее.

И когда его собрали по частям, а затем разбудили, он вспомнил, что когда-то был Дайрутом Верде, а до того — Айном Рольно.

— Выйди из моего кристалла по собственной воле, — требовал кто-то. — Выйди немедля, и ты родишься через несколько лет…

— Кто ты? — поинтересовался Дайрут.

Он ощущал себя светло-алым, с множеством граней и чувств, он слышал, как вдалеке произносили его имя — как пугали матери непослушных детей «ханом Дайрутом», как вспоминали его ветераны Орды, утверждая, что он бы никогда не потерпел поражения в бою.

Он чувствовал недоумение Мартуса Рамена, искавшего его тело среди погибших у стен Жако.

Слышал проклинающего его безногого Дивиана, который жалел о том, что не взял ничего из сокровищ подземелья, а теперь будет вынужден жить нищим калекой.