Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

- Он уходит к предкам, - вздохнул Гурук. - Там ему будет легче, чем здесь, на земле.

После первой перестрелки на площади наступило затишье. По-видимому, келлангийцы и балахонщики совещались, что им делать дальше.

- Он приходит в себя, - заметил драгун.

- Тинчи! - это было первым, что сказал, приходя в сознание, Пиро. - Чесночник... вонючий...

- Саранчук черномазый... - ответил Тинч.

- Тебе передавал привет... Таппи. Отец его говорил... они будут ждать тебя... скоро...

- Не говори много. Потеряешь силы, - посоветовал Гурук.

- Я и так... теряю силы. Я скоро... увижу... О`на!.. Тинчи, как хорошо, что ты здесь... Ты здесь?!.

Пиро беспокойно повел глазами. Тинч взял его за руку.

- Я здесь, Пиро.

- Нож! - шепнул тот. Ему подали заветный дедовский кинжал в ножнах. Пиро изо всех сил прижал его к груди. - Теперь... Я хочу, чтобы ты... на прощанье... спел мне ту свою песенку, помнишь? Про дом...

- Счастли-ивым днем, - прошептал Тинч. - верну-усь я в дом,

В ворота молнией влечу,

И у порога соскочу,

Прими коня и песни пой!

Вернулся,

Вернулся

Я домой...

"Великий День!" - всплыли в памяти слова молитвы.

И - в снежную круговерть жизней и смертей уходил и уходил друг...

И волны, в страдальческом звоне и грохоте ударились о скалы. И солнце, с плачем, переходящем в надрывный рёв, заметалось по небу: "не для того я в муках порождаю детей, чтобы им уходить до срока!"

- Пиро!!!

- Так всегда бывает, Тинчи. Уходят самые лучшие, с этим ничего не поделаешь.

- Таргрек! Но я не понимаю, почему это случилось именно с ним!

- Он умер как настоящий мужчина, - вмешался Гурук. - Как настоящий элтэннец, в бою, вступившись за отца и мать. Я и себе не пожелаю лучшей смерти.

- Стреляют, - сказал Таргрек. - Мы пойдем проведать, что случилось. Тинчес, ты остаёшься здесь. Не хватало нам и тебя потерять.

- Слушаюсь, - угрюмо отвечал Тинч. - Постойте. Слышите?

Из-за города, с его южной стороны, всё отчетливее доносились звуки канонады.

- Это наши, - воскликнул Гурук. - Ей-богу... Это наши!

3

В дом, который занимал генерал Ремас, ворвался запыхавшийся балахонщик.

- Господин генерал! Господин генерал!

- Сейчас, одеваюсь. Сам слышу... что стреляют. Прекрати орать как беременный осёл. Где это?

- Они захватили деревянный дом, что на площади!

- Что-о? Кто захватил?

- Не знаем, господин генерал! Нам не удаётся выбить их оттуда! Они простреливают всю площадь!

- А как же... нет, это невозможно, никак невозможно... Как же наша святая вера? Попробуйте... ну, хотя бы взорвать или поджечь этот чертов дом издалека... Они успели вывести этих... как их?..

- Не успели, господин генерал!

- Слава Отцу-Создателю! Он слышит наши молитвы!..

- Господин генерал! - и ещё один вестовой, появившись в дверях, торопливо, не переводя дух, сообщил:

- Войска Даурадеса начали штурм, господин генерал...

- А почему вы не называете меня "великий Олим"? - буркнул Ремас, не попадая пуговицами в петли. - Или в мире что-то поменялось, и солнце и впрямь пошло по небу в другую сторону?

- Прости меня, о великий Олим! - повалился на колени балахонщик. Второй вестовой снисходительно посмотрел на него сверху вниз. Он был келлангийцем.

- После дурацкой гибели генерала Хорбена... мир праху его, до вознесётся его пепел к небесам... исполнять его работу... Помогите надеть кирасу, вы, мерзавцы!

- Наросло сало на боках, - морщился он, с трудом натягивая тяжёлый кирасирский панцырь.

- Разрешите, господин генерал? - и в комнате, улыбаясь обычной зубастенькой улыбкой, возник капитан Деннес. - О, я гляжу, вы уже на ногах! Весёленькое утро, не правда ли?

- Вы... распорядитесь там, насчет отражения атаки Даурадеса, ох!

- Всё уже сделано, господин генерал. Вы можете не спешить и спокойно приступить к командованию своим ополчением.

- А эти мерзавцы, что захватили дом на площади?

- И там всё сделано как надо.

- Что сделано? Что - как надо? Я вас спрашиваю, потому что именно вашим солдатам была поручена охрана дома! Вы...

- Прошу меня выслушать. Они захватили дом и полагают, что легко сумеют продержаться в нём до прихода своих...

- И они что, сумеют продержаться?

- Не спешите. Пускай они сидят в этой бывшей психушке хоть до конца света. Для них он наступит гораздо скорее, чем они полагают... Всё дело в том, что тагркосский карабин бьет на сравнительно близкое расстояние...

- Не читайте мне лекций. Вы что-нибудь придумали?

- А что тут думать? Одна из улиц, ведущих к площади, так называемая Лошадиная улица - некогда там помещались конюшни... Так вот. Она очень прямая, эта улица. И если у нас в запасе есть хотя бы одна небольшая пушечка, а там их у нас целых три... они достаточно дальнобойные... тогда мы, находясь в полной недосягаемости для их пуль, и прямо у них на виду - можем вполне спокойно дать... хотя бы один-два залпа. От дома и ваших заложников останется чёрная пыль, господин генерал!