Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

Ближе к утру рваные темно-серые облака, что вершили бег над Коугчаром, ушли далеко на юго-запад и в нарастающем Бальмгриме на небосвод высыпали гаснущие звезды. Сквозь прутья решётки, как сквозь забрало боевого шлема, Тинч смотрел в светлеющее небо.

Скоро, ближе к полудню это должно навсегда пропасть из моей жизни... Или нет, это я пропаду из жизни, а звезды - они навечно, как навечна жизнь. И новые люди на смену придут, а меня не будет... Что ж, и ладно. Трабт ансалгт! Я до конца был верен себе и завершаю жизнь, от первого крика до последнего вздоха, не совершив того, что было бы хуже смерти. Мне есть, что сказать перед Господом.

Хм... Ха-ха. Как вытаращил глаза этот "Великий Олим"! Подумаешь, "сильный". Как когда-то сказал Хэбруд: "Ежели слабый везёт на себе сильного, то кто из них сильный, а кто слабый?"

Сильный - это я. Потому что я стерплю, и это - и моё право, и моя обязанность. Жаль, правда, тех, кто разделит мою судьбу. Я ничем не могу помочь им. Хотя... ведь сейчас я с ними. Это уже кое-что.

А всё же интересно, как всё это будет. Быть может, прав Пиро, и я снова приду на эту землю, не помня, кем был раньше? И меня, беспомощного, снова кто-то будет укачивать и кормить молоком? Это правда? А что есть правда? Она зависит от веры? И вера может быть разной, и верить можно в разное. Создавая в самом себе картины будущего, мы верим в них. Это - правда, но истина ли это?..

Тинч почувствовал, что его вновь начинает одолевать сон. Вот это правильно, подумал он, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза. Это сейчас - самое правильное...

Внизу, на первом этаже, что-то негромко то ли звякнуло, то ли стукнуло. Караул меняют, зевая, подумал Тинч, и в этот момент где-то, теперь внутри дома оглушительно ударил выстрел, за ним - другой. В ответ им беспорядочно захлопали выстрелы с улицы. Кто-то громко и пронзительно закричал, кто-то отдал команду - по-тагрски:

- Прицельно, залпом - огонь!

И сразу с десяток карабинов дали залп. По старой деревянной лестнице вверх затопали коваными сапогами, клинок щёлкнул о клинок, и снова крики, и снова выстрелы... Они доносились близко, близко, из коридора!

Тинч вскочил, подбежал к двери и забарабанил по ней кулаками. Чья-то рука отбросила засов снаружи и несколько человек, вбегая в комнату, закричали наперебой:

- Не вставать! Отодвинуться ближе к стенам! Ползком в коридор, все, быстрее, быстрее!

Выбивая остатки стекол, две или три пули, прозвенев над головами, разбрызгивая щепу, впечатались в стену напротив.

- А ч-чёрт, я же сказал ползти, а не вставать! - взревел один из ворвавшихся. Дождавшись передышки, пока в доме напротив перезаряжали оружие, солдаты выставили в окна карабины и открыли ответную стрельбу, судя по их возгласам - удачную. Перебивая дух керосина, в воздухе отчетливо и остро запахло порохом.

- Отсюда теперь не сунутся! Пойдём на ту сторону! У-у, людоеды! Ты чего дожидаешься, парень? Дуй за остальными!

Последние слова кричавшего относились к Тинчу... Боже, Господи, Всевышний, Единый, Истинный! На них - хвостатые шлемы и куртки с защитными пластинами! Драгуны полка Даурадеса!

- Посторонись! Давай его вот сюда, в угол! Лампу, быстрее лампу!

Голос Таргрека! Это точно, он!

- Помоги мне, Тинчи! Подстели что-нибудь!

Откуда он узнал, что я - здесь? И сам он здесь, непривычно одетый в драгунский мундир - откуда?

Кого это, такого маленького, беспомощно постанывающего, он несет на руках?

Не может быть... Этого просто не может быть!

- Лампу же, быстрее, инта каммарас!

- Пиро... Это ты?

Штурмовая группа Гурука, включая Таргрека и Терри, буквально в несколько минут овладела домом. К несчастью, этого не удалось сделать незаметно. На площадь из окружающих домов посыпались келлангийцы и ополченцы "народной обороны". Несколькими меткими залпами их удалось отбросить назад, однако о том, чтобы безопасно вывести наружу заложников, теперь не могло быть и речи. К лучшему, правда, было, что дом, хоть и деревянный, обладал толстенными стенами и у осажденных сохранялась возможность отсидеться в нём как в настоящей крепости. Захват дома обошёлся без потерь среди солдат, однако...

Однако, дуралей Пиро всё-таки увязался за ними и даже попытался, в тесноте и сутолоке, по-своему биться с врагами, за что и заработал страшный удар широким келлангийским штыком в живот.

- Я не могу остановить кровь, - растерянно говорил Таргрек. - Задета печень, повреждена артерия. Такую рану не в силах исцелить даже я... Быть может, даже лучше, что он без сознания. Легче будет уйти... Малыш, малыш, зачем же ты нас не послушал!