Феликс Эльдемуров - Птичка на тонкой ветке

- Мы, котыу, ничегоу, не забываем. Так у нас принятоу... Мр-рыу-у-у...

- Мр-ры? - спросил один из сопровождавших его котов, тот самый рыжий. - Урмяу?

- Ур-ру! - коротко пояснил Мякушкин. И объяснил, в чём дело:

- Когдау-то, многоу вёсен и лет назад, я ещё котёнком одиноко бродиу по улицам города. Меняу приютиу этот добрый человек, и накормиу, и дау мне имя. Но, он работау, и взяу меняу с собоу в лес. А яу очень испугался, мыу, коты, всегдау боимся, когдау нас куда-то везут. Так у нас принятоу. И яу у него сбежау, а он меняу искау... Я был очень глупый тогдау... Ау потоум я встретил лесное племяу. Дачники называу нас, лесных жителей, крысокотами... не знау почемоу. А мыу так и жиу, и давау именау по именам тех святых, которым поклонялись люди.

Он подал знак и несколько его соплеменников подошли поближе.

- Этоу - мой сын Буцамной. Он всегда рядом. Это - мой сын Как Тарас, а это его благословенная супруга Аяваз... Это - моя жена Ахискала...

- Я что-то не пойму, - сказал де Борн. - Эти имена совсем не похожи на имена святых.

- Э-эу, мой друг, - пояснил Леонтий. - Всё объясняется очень просто. Рядом были дачные летние домики, куда люди приезжали отдыхать, а отдыхая - слушать музыку и песни...

- Так у них принятоу, - вставил кот.

- А песенки эти у нас называют "попса". Смысла в них нет никакого, их заводят просто потому, что хотят не думать ни о чём серьёзном. И слова у них самые, что ни на есть простецкие, и в тексте постоянно повторяются одни и те же выражения. Например, "Будь со мной! будь со мной! будь со мной всегда ты рядом!" - отсюда появился Буцамной. Или, "как-то раз"... Была такая песенка "на вернисаже Как Тарас случайно встретил Аяваз". Коты всё поняли по-своему. Так у них принято... В каждом из нас сокрыта своя сказка... смотря какая для каждого...

Мякушкин, снова мурлыча на его груди, на секунду открыл глаза и согласно мяукнул.

- А насчёт Ахискалы... А, впрочем, я вспомнил! "Ах, искала я, искала, я любовь свою искала..."

- Простите, из чего любовь? - не расслышал де Борн, пытавшийся распутать верёвки.

- Очевидно, это образец явно не куртуазной поэзии, - предположил Тинч, успевший набраться новых слов от Леонтия.

- Да-а... отнюдь не куртуазной!.. - рассеянно отозвался тот. - "Я тебя слепила из того, что было..." Ах, мой дорогой Мякушкин! Как я всё-таки рад, что ты живой и здоровый! Только почему ты теперь Мяурысьо?

- Ну-у... как этоу почемоу-у... Так принятоу.

И Мякушкин процитировал:

- "Мяурысьо!.. с мечом!.. продвигается по полю!.. Устремляется к воротам!.. Удар! Гоул! Удар! Гоул! Удар! Го-оул!.." Великий воин Мяурысьо!*

-----

* Маурисьо, конечно... Ну, футболист, конечно...

-----

И попросил:

- Почешиу меняу за ушком.

И добавил, не прерывая мурчанья:

- А потоум что-то случилось и мыу всеу перенеслись сюдау. И стали такимиу, как вы видитеу... Ну чтоу, хозяин, тебе теперь полегче?

Леонтий прокашлялся.

- Да... Ой, спасибо, милый ты мой.

- Мы, котау, животноу лечебноу, - наставительно сказал Мякушкин, отстраняясь и присаживаясь рядом. Так у нас принятоу...

И, как ни в чём ни бывало, принялся умываться.

- Да позволит мне великий вождь собрау мои стрелы и дротики, - обратилась к Мякушкину до сих пор молчавшая кентавриха.

- Ах дау, ну конечноу! - откликнулся тот. - Я всё хочау спросяу: ведь выу с одной стороны женщина, с другой стороны конь? С коняуми нам делить нечего, а женщины... о! женщиныу! Они обычно нас ласкау, чесау за ушком и угощау молочкоум... У вас, случаем, нет с собоу моулочка?

- Аувы, - призналась кентавриха.

- Ваши дротики и стрелы собирау наши котята... Ау! Летучие когти! Как жаль, что мыу ими не поульзуемся!.. Впроучем, нау один из них я хотеу бы взглянуть внимяутельнее.

- Как вам будем угодно, великий вождь, - склонила Ассамато свою лебединую шею.

И только сейчас все обратили внимание, что разговаривает она совсем не так, как раньше.

- Ау! Какой аудар! - с уважением заметил Мякушкин, осматривая труп псоглавца. - Ноу, что этоу? Моу родовой знак! Ах, мяурзавец!

И, сняв с груди поверженного противника символ в виде "Я", торжественно провозгласил на весь лес:

- Да возрадау все крысокоты! Великий знак Солнечного Котяу Ра сноу с науми!

И тут же склонился перед кентаврихой, приложив к сердцу лапу:

- Да благословиу тебя всеу боги, о! великая женщина-конь! Ты самау не знау, какую ценность помогау нам вноу обрести своим ударом!

- Так у нас принятоу, - подмяукнула Ассамато.

- А в чём заключается её ценность? - спросил Тинч.

- Нау, наупример... Мы моу увидеть, каким ктоу был в проушлом и кем станет в будущем. Вот, посмотрю я, наупримеу, на нашу женщину-коня...