Степан Мазур - Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре.

Весы равновесия качнулись и на какой-то момент силы сравнялись.

Чернослав на миг остановился и глубоко задумался. Ему нужна была помощь любого из возможных союзников.

Но помощь нужна была не только ему.

* * *

Два месяца спустя в физическом мире.

Скорпион.

Лемуриец Лёня как-то сам по себе прижился в нашем пёстром коллективе, научив невербальному и сакральному диалогу многих ребят из Совета и Генералитета. Ему был неизвестен лишь сам «диалог души», третий уровень невербального общения. И у меня всё чаще складывалось впечатление, что его знаю лишь я и Сёма. Но почему никто не может шагнуть на третью ступень?

Или может, просто больше ни с кем не удалось сойтись так близко, чтобы доверить то общение, когда ощущаешь друг друга без всяких барьеров? Это ведь ближе, чем ощущают друг друга телепаты. Полное отсутствие внутренних барьеров.

Реабилитировавшись и привыкнув в гравитационной комнате к нашему земному притяжению, Лёня постепенно привыкал и к реалиям нашего мира. Оказалось, что он знает аналог Дальноступа и несколько недель мы с ним просто прыгали по разным концам мира, где я объяснял ему тонкости современной географии.

Он часто грустно вздыхал, когда видел, как поразительно изменился привычный ему мир. В его время вершиной мира был Памир, южный же пояс был на острове Пасхи. Его мир не знал зимы, уровень мирового океана был ниже и мир был богаче на два континента: Арктиду и Лемурию. Первую сковало льдами, вторую поглотил Индийский океан, оставив лишь остов – Индостан.

С особым трепетом Лёня смотрел на горы, словно пытался разглядеть что-то под ними и пытался определить, где именно это может быть из-за смещения плит. Из всех гор его больше интересовал Урал. Это показалось мне немного странным, так как в нашем мире принято считать сиречью тайн – Тибет. Но обитель Здравы интересовала Лёню не больше, чем придорожный камень. И тогда я понял, что храмы Тибета – строения арийцев. Довольно молодые для пробуждённого. До них в тех горах были форпосты Гиперборейцев и Атлантов, но и они явились миру позже Лемурийцев и Титанов, а потому не имели смысла для Лёни.

Поскольку Тень-5 была пока готова по большей частью лишь на чертежах или шли подземные работы, на поверхности экскаваторы только по весне собирались рыть землю, ожидая, пока та потеряет твёрдость гранита, временную прописку Лемуриец получил на Космодроме. Объёма ангаров хватало для великана.

На Свободный же Сёма сдал на постоянное хранение свою летающую тарелку, и она порядком заинтересовала Лёню. Он намекал на постоянный интерес этих малорослых серокожих существ к своей планете ещё в его время и какой-то общий поиск, свойственный его и их расам.

Тихий, спокойный титан, с характером, не свойственным его росту и габаритам, он проводил долгие часы, усевшись возле тарелки и взирая на неё, словно японец на дерево бонсай. Это его созерцание со стороны походило на телепатическую связь, но, сколько ни я, ни кто из Аватар не пытались перехватить какие-то информационные пакеты или хоть что-то ощутить, ничего не выходило. Видимо действительно просто смотрел и видел что-то непонятное нам.

Меня немного удивило, когда Сёма перенял у Лёни его «средство передвижения», предпочитая его Дальноступу. Брат, словно намекая на мою излишнюю индивидуальность по зиме, не стал просить научить его прыжкам в пространстве, но попросил Лемурийца объяснить блондину лемуриский «подход к проблеме».

За постоянным заботами, я почти и не обратил на это внимания. К причудам блондина давно привык, как и все вокруг. И так хватало приятной суеты с семьёй, сложными задачами развития структуры, внезапной любовью Юлии, Лерой…

Сёма слёзно умолял решить за него эту «проблему». Лера оказалась не в том месте не в то время. Маша терпеть не могла с ней долго находиться в свой постродовой синдром. Он причудливо переплетался с предродовой депрессией рыжей. Но как бы Маша не намекала на неудобство при нахождении с Лерой, одна она в квартире в городе с дочкой жить не хотела. С Натальей и Владленой жить в тайге было веселее. В доме Рыси.

Лера могла жить в моём доме в тайге, но и Владлена намекала, что «тесновато» и ребёнку нужен покой, а не истерики рыжей бестии.

Времени же строить третий дом для всех жён полигамного блондина у меня не было.

Так Владлена с Марией поселились в моём доме с парой детей на двоих, а Наталья с тремя детьми жила в доме Рыся. Лера и вправду была там лишней. Марии она напоминала о Сёмином «настоящем», Владлене о моём «прошлом».