Степан Мазур - Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре.

Отшельник взял за руку.

Лера посмотрела такими глазами, что я должен был умереть на месте, если позволю себе её ещё раз оставить.

- Только с ней! – Добавил я, хватая за руку и её.

И Рысь не стал спорить. Видимо действительно устал и путь ещё и до посёлка Эдема осилить не мог.

Крыльцо дома в тайге пришло на смену покосившемуся забору дома в деревне. Мы все втроём влетели в тёплый дом, взглядом цепляясь за лежащих на одной большой кровати рожениц. Воды обеих отошли и начались схватки.

Зрачки Маши расширились, когда рядом со мной увидела ту, которую меньше всего ожидала увидеть в ТАКОЙ ДЕНЬ.

- Чего встал? – Прилетела затрещина от Леры сзади. – Дуй за горячей водой и полотенцами! И одеяла не забудь! – и чуть тише добавила, перехватив взгляд Марьяши. – Я помогу… Потом поговорим.

- Поговори-и-и-м! – Пообещала бледная Маша, сорвавшись на крик. Следом закричала лежащая рядом Наталья.

Мыслительный процесс от затрещины вернулся, и я засуетился, припоминая, где что искать. Вода должна была быть на печке в соседнем доме, полотенца и одеяла где-то тут…

- Я за водой, ты достань полотенца со шкафа в соседней комнате, - разделил труд поисковика Рысь. В коридоре он впопыхах наткнулся на Ёруша, который не понимал, почему кричит мама, и не желал сидеть в другом доме один. Отшельнику впервые пришлось приказать ребёнку, за что тот, не привыкнув к резким словам от отца, побежал по улице с диким рёвом. Разворачивалась драма.

Разгрузив все найденные полотенца и одеяла на кровать, я склонился над Машей. Та схватила за руку и сжала пальцы с такой силой, что показалось – мстит за Леру.

- Не бойся, солнце, я рядом, - пробормотал я, сам боясь больше, чем все они вместе взятые.

- Радует! – Крикнула Маша и мне показалась, что в слове этом мелькнул оттенок сарказма.

Лера, вымыв руки с мылом в принесённой в вёдрах горячей воде, решила, что родит Маша все же первой, и склонилась у её ног.

Маша притянула руку к лицу, я приблизился, и она прошептала только для меня:

- Она тоже беременна?

- Да.

- От кого?

Я невольно сглотнул.

- Маша, лучше рожай.

- ОТ КОГО?

Так как мы с ней были связаны узами витязи и берегини, она решила мне об этом напомнить, влияя на меня на всю катушку.

- От меня. – Не стал я скрывать. – Но это не совсем моя вина, - тут же добавил я.

- Ч-Е-Г-О?!

- Я не успел тебе сказать. Новый год, мандарины…

- А НУ ПОВТОРИ-И-И!!!

- Тужься, Машка, тужься! Головка показалась. – Подбодрила Лерка.

- А-А-А!!! – Оглушила меня берегиня то ли праведным гневом, то ли криком боли.

В ушах зафонило. Я не сразу сообразил, что за новый крик в комнате. Повернувшись, заметил нехитрые манипуляции Леры. Она осторожно обмывала ребёнка, избавляя его от плаценты, и неторопливо вытирала Любляну полотенцем. Моя дочь в её руках словно решила продолжить крик матери и стала звонко возмущаться.

- Рысь, где ножницы, нож? Нитки? – Обронила Лера.

- Подожди, найду. Ты не торопись пока, кровь из плаценты в ребёнка перетечёт. Успеешь перерезать.

- Сёма, - Обратилась ко мне рыжая акушерка по неволе. – Раздевайся и держи дочь. Мне надо помочь Наталье.

- Зачем раздеваться?

- Маше надо отдохнуть, а ты, балбес, согрей своим телом ребёнка. Контакт кожи к коже. Не знаешь что ли? Эх ты, папашка.

Дрожащими руками я стянул с себя толстовку, майку, наскоро отёр тело мокрым тёплым полотенцем и, дожидаясь, пока Рысь разрешит Лере перерезать пуповину и обмотать нитками, с величайшей благодарностью поцеловал берегиню.

Затем, как самое величайшее сокровище, как сама осторожность, принял дочь на руки и аккуратно прилёг рядом с Машей, благославляя Рыся за то, что тот соорудил большие, широкие кровати, где могло лежать хоть семеро.

- Любляна, - обронили губы, и я ощутил дочь грудью.

Она прижалась всем маленьким тельцем, притихнув и прислушиваясь к новым ощущениям. Показалось, что нас, укрытых спешно Лерой одеялом, перестал интересовать весь прочий мир. Только я, дочь и обессиленная Маша с потрескавшимися губами.

Этот миг показался таким особенным, что на глаза навернулись слёзы, время застыло. Я ощущал прижавшуюся к телу дочь, придерживал её рукой, целовал в лоб и темечко, смотрел в голубые, как само летнее небо, глаза без дна и тонул в них, тонул.

Где-то на периферии мира появился на свете Оглеслав. Рысь лёг рядом со своей берегиней, держа ребёнка и ожидая появление дочери.

Чуть позже Наталья подарит Андрею и Яруну и уснёт, в конец измотанная рождением двойни. Приляжет у ног на свободном месте Лера, устало глядя в резной потолок и комната погрузится в средоточие тишины и покоя.