Степан Мазур - Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре.

Молочная луна окунулась в облака, вынырнув неестественно багрово-красного цвета.

Мёртвые тела родичей медленно и неотвратимо приближались. Их силуэты стали проступать чётче, да и самих силуэтов прибавилось. Некоторые были вполне человеческими, другие – обезображенными до неузнаваемости.

Вот идёт мясник Сирус, здоровенный детина с огромным брюхом; вот тётка Вельда ковыляет, вытянув вперёд тощие жилистые руки; а этот силуэт совсем не знаком – головы нет; у другого громадная рубленая рана идет от ключицы до живота, деля туловище по диагонали, правая рука свисает почти до земли; третий – тонкий и кривой, словно обгоревшая лучина…

Ото всех этих образов, что знакомых, что не знакомых, на желудке стало нехорошо. Предательская слабость, словно болезнетворная плесень, расцвела в конечностях.

Некстати, очень некстати.

Один из мертвецов медленно приблизился к кругу. Рука Скифа сама выхватила меч из ножен. Клинок заполыхал в свете луны светло-зелёным, приятно согревая ладонь своим внутренним теплом.

Заговорённый круг вспыхнул ярко-синим светом. Мертвец с воем отскочил, как будто обжёгся. Сердце, готовое выпрыгнуть из груди Скифа, чуть успокоилось, дыхание со свистом вырвалось из груди.

Заговоры не подвели.

Кипа дров полетела в костёр. Огонь разгорелся ярче, укрепляя защиту. Мертвяки, оглашая лес воем и рёвом, медленно отошли от заговорённого круга. Теперь они до утра будут немыми изваяниями стоять и ждать. Это они умеют лучше всех, безмолвно и терпеливо. Будут ждать удобного случая, будут прислушиваться к треску костра, ожидая, когда тот смолкнет. Будут присматриваться к заговорённому кругу, в надежде, что тот будет нарушен.

Они ждут. Человек шестьдесят. Когда-то родные и близкие, теперь – умершие и восставшие.

Но пусть ждут. Не дождутся!

Минуты тянутся, как часы… Веки наливаются тяжестью, сон зовёт в свои объятья. Уже и мертвецы в туманной дымке кажутся порождением сна, фантомным видением. Чтобы не уснуть, Скиф разглядывает меч. Языки пламени отражаются от полированной поверхности.

Сколько же тебе лет, меч? Хранитель помнит кровь орд Нашествия. Скольких же ты положил?

Меч блеснул, будто понял своего хозяина. Скиф медленно перевёл взгляд в темноту, туда, где сверкают злые глаза.

Они ждут. Они будут ждать долго. Но ночь не вечна.

Виднокрай посветлел. Светлый бог победил тёмного как раз тогда, когда все дрова израсходованы.

Неупокоенные, предчувствуя наступление утра, разбрелись.

Первый луч солнца падает на лицо. Надо вставать. Надо идти. Нельзя спать. Мертвецов надо придать огню, закопать всех сил не хватит.

В деревне всё по-прежнему. Убитые, как будто и не стерегли его всю ночь. Лежат, как лежали. А пока надо собрать дров, провести обряды.

Может, Скиф даже успеет немного поспать?

Снова вечер. Снова большой погребальный костёр. Ещё десять человек уходят в другой мир, освобождая души от телесного плена.

Жаль, что нельзя собрать всех в кучу, заложить дровами и поджечь. Ритуал не пройдёт, значит, придётся сражаться уже не с мертвецами, а с бесами в их обличии. А они посильнее будут. Обычай полагал для каждого убитого свой обряд. Костёр, могила, курган – не важно, какой ритуал. Важно действие. А на действие ни времени, ни сил. Один, совсем один.

Всё чаще приходят мысли о том, чтобы не отправлять их души в мир иной, а лучше продержаться ещё две ночи и мёртвые потеряют силу. Но это же не чужие, это его селение, его деревня, его род, родня. Как может заставить души страдать?

Из последних сил борясь со сном, руки очерчивают круг, а пересохшие губы шепчут наговор. Дрова заготовлены. Можно немного отдохнуть. Последний раз спал позапрошлой ночью.

Тьма за кругом становится ещё плотнее. Кажется – бери ложку и черпай, как кисель. В ней снова появляются мёртвые силуэты тел, снова леденящий кровь вой. Осталось около пяти десятков. А если учесть, что каждый мертвец имеет силу пятерых здоровых парней, то соотношение сил явно не в пользу его, живого. Даже живого с Хранителем.

Накатившая вдруг тоска проникла в тело, сердце защемило. Скиф почувствовал себя таким слабым и беззащитным. Даже с мечом. Он всего лишь железка, пусть и наделённая могучей силой.

«Почему я? За что всё это? Нет! Я не должен поддаваться таким мыслям. Это они нагоняют, чтобы забыл про костёр, да вышел из круга. А они тут же раз и… Тогда некому будет мстить. Я последний! Я клятву давал. И правильно люди говорят: мужество есть лишь у тех, кто ощутил сердцем страх. Как говаривал старейшина Тарас – во всех сказаниях события происходят лишь на самую последнюю ночь, когда человек на изломе сил. Значит, есть время набраться сил, чтобы подготовиться к ещё одной ночи». – С этими мыслями очередное полено полетело в костёр.