Дмитрий Емец - Светлые крылья для темного стража

«Раз…» — мысленно стал считать Меф. Сказать «два» и тем более «три» он не успел.

Спуриус неторопливо поднял руку. В ладони у него блеснули маленькие песочные часы. Разжав пальцы, он лениво уронил их на крышу. Высота была небольшая, но часы лопнули сразу. Песок стал вытекать. Его оказалось неожиданно много для таких маленьких часов. Он растекался во все стороны, бело-желтой изморозью охватывая вагон.

Когда изморозь приблизилась к его ногам, Меф подпрыгнул и, швырнув себе под ноги свитер, до того обмотанный вокруг пояса, опустился уже на него. Он услышал негромкий хруст, точно там, внизу, под свитером, было мелкое стекло.

— Идея со свитером была недурной. Хотя тебе ничего не грозило. А вот тем, что внутри вагона, да… — одобрил Спуриус.

Доказывая это, он ковырнул изморозь желтоватым ногтем и облизал ноготь с преувеличенным наслаждением.

— Ты, конечно, хочешь знать, что это. Магия замороженного времени, — охотно пояснил Спуриус. — У тех, что внутри, мы уворовали примерно час жизни. Валькирии, стражи мрака… Теперь они стоят там и ждут, пока кто-нибудь преодолеет свою лень настолько, чтобы ткнуть их клинком. Так и быть, я это сделаю, но позднее. Вначале надо разобраться с тобой.

— Да, но почему… — недоумевая, начал Меф.

— Не лопнул эти часики, пока ты был внутри, а потом спокойно не забрал пергамент? — перебил его Спуриус. — Ответ прост: пергамент чей? Кводнона. Плюс его силы, которые все еще в тебе. Итого, Кводнон плюс Кводнон. Слишком много для бедных часиков… Ну, приступим!

Спуриус встал, вытянув правую руку в сторону Мефа. Буслаев увидел, что в ладони у него пистолет. Небольшой, внешне нестрашный. Скорее всего, «глок» или «вальтер». В отличие от Чимоданова, Меф никогда не был знатоком этих автоматических аккуратных игрушек, плюющихся смертью. Спуриус держал его по-спецназовски, боком, чуть согнув руку в кисти. Не верилось, что там, внутри, упакована смерть.

Меф сосредоточился на пистолете. Он не был уверен, что сумеет остановить пулю в полете. А вот заставить затвор заклинить — дело другое. Подчиняясь воле Мефа, предохранитель пополз было вверх, но вдруг остановился и вернулся на прежнее место. Меф ощутил, что сила Спуриуса ничуть не меньше его собственной, а практического опыта применения дара куда как больше.

«Ничего. Можно выставить завесу непроницаемости. Другое дело, что долго я ее не продержу», — прикинул Меф.

— Не бойся! — сказал Спуриус с внезапным участием. — Этот пистолет не для тебя. И пуля не для тебя. Если бы все можно было решить стрелой или пулей, тебя убрали бы еще в Москве, как ту валькирию. Надеюсь, ты слышал об этом, или тебя, как обычно, не поставили в известность?

— Но тогда зачем… — начал Меф.

Его опять не дослушали.

— Ты до сих пор не понял? Тебя защищает эйдос. Я могу убить тебя в схватке и никак иначе. Не будь у вас этой защиты, мрак давно бы прикончил всех лопухоидов. Теперь же ему достаются лишь те, что ослабели и пали. С головы же других не может упасть даже волоса.

— Если так — почему погибла валькирия?

— Она сама сделалась уязвимой, запятнав себя кровью.

— Но она убивала слуг мрака!

— И что? Даже жук вменяется во грех, если он убит с удовольствием.

Дуло продолжало смотреть на Буслаева, мешая ему сосредоточиться.

— А для кого тогда пистолет?

— Сейчас поймешь! — пообещал Спуриус и мягко спросил, обращаясь к кому-то: — Ты готов?

— Да, повелитель, — покорно отозвался голос за спиной у Мефа.

Меф хотел повернуться, но ему внезапно пришло в голову, что это обманка. Этот голос — магический морок. Спуриус хочет, чтобы он, Меф, оглянулся, чтобы застрелить его в спину.

— Я возьму его? Ты не возражаешь, дружок? — вкрадчиво задал вопрос Спуриус.

— Оно уже давно ваше, — заверил его все тот же покорный, но испуганный голос. — Только очень прошу: выполните свое обещание!

— Договорились, дружок! Только не сопротивляйся! Я не хочу, чтобы твое тело поломалось, как тело того труса у общежития.

— Да, повелитель!

— Ну и отлично! Начнем!

Внезапно Спуриус согнул руку в локте и деловито выстрелил себе в середину лба. Пистолет щелкнул неохотно и негромко, точно взбрехнула сытая и сонная собака. Тело Спуриуса, с которого хозяин сам снял защиту, завалилось набок и тяжело скатилось с вагона.

Меф вскрикнул. От неожиданности он присел, а после, опомнившись, на четвереньках перебежал к краю вагона. Заглянул вниз. Тело старика исчезло, зажеванное темнотой.