Heathen - Путь меча

Федор попытался вспомнить, что еще говорил ему мастер. Виски пронзила боль, выдавливая слезы из глаз, в голову ворвался сумбурный ворох воспоминаний.

Он, стоит на ступенях громадного здания. Сумерки. Стылый осенний ветер рвет скудную одежку и заставляет прижиматься к старшему брату, который отеческим жестом гладит его по голове, дрожащей рукой. Брат говорит с высоким человеком, одетым в светлую свободную одежду. Лиц никак не получается различить.

Брат получает деньги и с поклонами и слезами на глазах, пятясь уходит, а он тщетно рвется из крепких рук монаха, протягивая руки и умоляя его не бросать тут. Картинки менялись и смешивались, подталкивая друг друга. Образы теснились в голове и то приближались, то откатывались подобно прибою.

Вот он стоит перед невысоким седым человеком, мастером гимнастики, раскручивая легкий деревянный шест. Виртуозно чередуя удары, нападает на него, стараясь ударить или на худой конец просто задеть. Неуловимое тягучее движение, шест прилип к рукам мастера. Короткий полет кувырком на плиты храма завершает испытание.

Обидный смех младших учеников. Тайком вытирая слезы, он идёт назад в стайку молодых послушников. Высокий для своего возраста послушник, с такой же бритой головой, как и у него, поворачивается и хвастается тем, что продержался на сто капель дольше. Его имя Аксантис, он сын богатого вельможи.

Этот же послушник, но уже с более взрослым лицом напротив него с мечом и круглым щитом в руках.

Бой. Быстрый обмен ударами. Зацепив противника за ногу, он выбивает меч из рук Аксантиса и своим коронным ударом, рукоятью меча, отправляет его на плиты все того же храма. Соперник вскакивает с красным от гнева лицом и кидает что-то в глаза. Боль, ничего не вижу. Крики. Шум голосов.

Настоятель объявляет прошедших испытание. Завтра они станут младшими адептами.

Жар, боль, страшно чешется кожа на спине и макушке. Теперь символ храма всегда с ним.

Первое задание. Ночь. Город. В спальне богато украшенного дома темно. Бледное, вспотевшее лицо. Аксантис?! Бывший брат рвется из пут. Тщетно. Нас хорошо учат.

— Ты пришел за моей жизнью убийца?! Стой! Пожалей мою жену, она скоро должна родить. У тебя что, сердца нет?

— Ты предал дело клана. Семеро адептов по твоему доносу умерли на дыбе. Наставник просил передать тебе послание. Твой голос — мертв, а глаза полны тьмы. Храм забирает, то, что дал тебе!

— Вы все только и можете, что убивать беззащитных. — Он плюет мне в лицо.

Удар меча. Женский вскрик. Еще удар. Кровь на трясущихся руках. Слезы. Тишина, только в углу комнаты мычит, бессильно пытаясь подняться, обрубок без имени, глаз и будущего.

Храм. Предрасветный туман. Крики боли и смерти. Мертвые тела на плитах. На него нападает кто-то в темной одежде. Слишком медленно. Короткая песнь клинка, на пол падает труп без головы.

Его окликают. Настоятель с двумя младшими послушниками, Давлин и Ускар.

— Пойдем со мной. Мы уже никому не поможем.

Картинка сменяется. Новый дом. Храм в большом городе. Город освещен последними лучами солнца, стекла окон храма словно светятся изнутри. Голоса многочисленных жителей. Красивые одежды и украшения старших жрецов.

— У нас мало времени, а он не кажется хорошим воином.

— Хоть ему и минуло всего два цикла, ни один из клановых бойцов с ним не сравнится.

— Проверьте его братья.

Палящее солнце. Пересохшие растрескавшиеся губы. Мы обязательно дойдем. Ускар падает, в спине его стрела с зеленым оперением. Эльфы. Что они тут делают?

— Беги! Мне уже не спастись, хрипит Давлин. Из его ран на ногах и спине кровь бежит не переставая. Торжествующие крики за песчаными холмами.

Утро. Храм. Я принес то, что вы просили. Настоятель с каменным лицом. Старшие адепты достают из шкатулки кроваво-красный камень. Это цена жизни двух его братьев. Теперь он совсем один.

— Ты хорошо поработал. Утром мы объявим тебе волю совета. Саргон.

— Саргон?! Моё… Меня зовут Федор. — Словно превозмогая чужую волю, выдавил из себя Мальцев. Каким то образом он оказался на коленях неподалеку от ручья, с гудящей как колокол головой. Венец всего, из носа на руки капает кровь.

Что это было? Это точно не моя жизнь. Мастер, наверное, что-то напутал. Он не должен этого помнить. Так недолго и совсем сбрендить. Не хотелось бы превратиться в ходящего под себя идиота, непомнящего даже свое собственное имя. Добравшись до воды, Федор смыл кровь и с трудом встал на ноги.

Ежу понятно, триггером послужили занятия с клинками. При использовании навыков мастера, всплывает его память. Сомнительной ценности довесок. Кроме всего прочего, частично передались и эмоции. К примеру, при упоминании эльфов, Мальцев чувствовал нездоровую ненависть, которую с трудом контролировал. Он, конечно, после того, что видел и так не сильно любил детей леса, но сейчас ненависть просто сносила крышу.