Дмитрий Таланов - Школяр

Разочарованный тем, что опять ничего интересного не предстоит, Филь буркнул в сердцах:

— Понятно… Понятно, что скука смертная!

Профессор остановил на нем взгляд.

— А специально для Фе, — вкрадчиво продолжил он, — я предлагаю ему разработать прибор, при помощи которого можно смотреть сквозь человека. Обещаю зачет за весь раздел света, если он принесет мне хотя бы эскиз.

Филь оторвался от писанины и вытаращился на профессора.

— Это ахинея, таких приборов не бывает! — воскликнул он.

— Бывают, — ласково улыбаясь, сказал профессор, — и когда я покажу, как его сделать, тебе станет горько и обидно, что ты сам до этого не додумался. Тогда, может, ты перестанешь, наконец, относиться к теории с пренебрежением.

Филь растерянно заморгал — профессор, казалось, не врал. Но сколько Филь ни копался в памяти, он не мог вспомнить ничего, что позволило бы построить такой прибор. Судя по лицам остальных, они ломали голову над тем же: еще бы, так можно разом сдать весь скучный раздел!

— А может, есть желающие зачесть сразу и раздел воздуха? — предложил профессор погруженным в размышления ученикам. — Предлагаю сделку: я получаю развернутый ответ, почему это так, и ставлю зачет без экзамена!

Это была уже цена, Филь аж привстал от предвкушения. Сидящий рядом Ян тоже заинтересовался, буравя профессора взглядом. Свет и воздух, эти разделы должны были изучаться до самых летних каникул. Все обратились в слух.

Гарантировав себе внимание, профессор Лонерган наполнил стоявший на столе стакан водой из кувшина, положил сверху лист чистой бумаги и перевернул стакан. Филь ожидал, что вода выльется, но бумага непостижимым образом не позволяла ей хлынуть на пол.

— Итак, — сказал профессор, держа перевернутый стакан за донышко. — Я жду объяснений!

Филь не спускал глаз с бумаги — как это могло быть? Он зажмурился, но, открыв глаза, увидел прежнюю картину — бумага висела, будто приклеенная к граням стакана.

— Да это же фокус! — вскричал Николас Дафти, сидевший неподалеку от Ляпсуса. — Ребята, он нас дурит!

Николас был такой же скуластый, как Филь. Волосы он стриг ежиком.

— Значит, не будет объяснений, — резюмировал профессор и, опять перевернув стакан, снял с него лист мокрой бумаги. Отправив бумагу в помойное ведро, он залпом выпил воду. — Чтобы ни у кого не оставалось сомнений!

В классе сделалось шумно. Все принялись торопливо спрашивать друг друга в надежде, что кто-то знает ответ. От злости, что объяснения не находятся, Филь покраснел. Ян искоса глянул на него.

— У тебя ничего? — спросил он чуть слышно.

— Ни проблеска! — простонал Филь и, сжав голову в ладонях, уставился на свою тетрадь. Его толкнул в бок Ральф Фэйрмон.

— Слушай, Фе, — зашептал он. — Ты говорил, что путешествовал по морям, видел разные города. Неужели нигде не встречал такого? Вспомни! Если дадим ответ сейчас, можем забыть про Лонергана до конца года!

Филь удрученно помотал головой.

— Ну, так ты и кузнец, наверное, такой же, — недовольно бросил сосед, — а твоя больная рука только для отвода глаз!

Узнав, что Филь умеет ковать металл, Ральф как-то захотел помериться с ним силой. Но Филь не зря махал больше года кувалдой в Хальмстеме и прижал руку Ральфа к столешнице. Вот только его собственная рука взвыла. Филь повредил её, когда впервые встретился с Яном Хозеком и тот дал совет, как сделать раковину, открывающую путь между Новым и Старым Светом. Ян давно извинился за свой необдуманный совет, но его последствия еще преследовали Филя.

— Время вышло, — объявил профессор. — Вы упустили свой шанс перепрыгнуть через поджидающие вас препятствия. Теперь мы снова начнем перебираться через них медленно и печально. Возвращаемся к нашей камере-обскуре!

Успев отойти от разочарования и всласть развлекшись камерой, класс покидал лабораторию, оживленно галдя. Солнце уже скрылось, на улице мела поземка. Шагнув на лед, в который превратился подтаявший накануне снег, Филь взмахнул руками и растянулся на спине.

— С-сатана, — выругался он и пожаловался рассмеявшемуся Яну: — Я никогда не привыкну к этому, я и снега-то не видел до одиннадцати лет!

Ветер дул пронизывающий, руки быстро коченели без рукавиц. Но рукавицы им должны были выдать только через неделю, в соответствии с указаниями Флава. Император экономил здесь на чем только мог, исключая профессуру, которой он платил, по слухам, бешеные деньги, чтобы удержать их в Алексе.

Двое друзей надвинули поглубже капюшоны, сунули руки в карманы и поспешили к далекой трапезной. На полпути они наткнулись на Анну с Метой, торопившихся навстречу.