Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

− Уйди! - дернулась Кайрин в бешенстве.

Палач невольно отшатнулся и слюна упала на пол.

− Свободы много, − посетовал Амбуаз и покрутил маховик поменьше. Теперь Кайрин висела в растяжку. Ни единой пяди свободной цепи и, следовательно, действия.

− Я вырву тебе глаза, − пообещала она.

− Когда?

− Когда смогу.

− Поскольку я уже видел, то, что видеть не должен, не будет большим грехом, если я сделаю так...

Он в два рывка разодрал тунику. Кайрин забилась. Что толку? Ей хорошо продемонстрировали, она беззащитна.

− Много лучше.

Амбуаз вернул Кайрин в нормальное положение.

− Ты... ты... ты пожалеешь! - гневалась она.

Палач без замаха шлепнул её по щеке. Больно не было. Унизительно. И стыдно за беспомощность.

− Бэну! Бэну! Вы ничего не поняли? Неужели вы допускаете мысль, что я теряю время с первыми попавшимися людьми? Как можно! Здесь оказываются только те, кому есть что скрывать и есть что сказать.

Он отошел к очагу, пошуровал кочергой, подбросил дров. Поочередно зажег факела и свечи. Света стало больше чем достаточно, разглядеть углы пыточной. Тиски всех размеров, страшные пилы с заржавленными зубьями, молотки малые и большие, деревянные и металлические. Клещи от крохотных до огромных. На стеновых колышках висят буры, долота, проволочные петли. В углу станок для растяжки, тут же рама для подвешивания. Под ней поддон, собирать истекаемую кровь. ,,Кошачьи лапки" для сдирания кожи, серповидные резаки для оскопления, гарроты для удушения. ,,Журавль" и маски для вливания в чрево воды. Раабский сапог, дробить кости ступней и голени. Стул-решетка с жаровней под ним, ,,Железная дева", ,,Ведьмино кресло". В углу куб для утопления, всевозможные колодки и прочее из богатейшего арсенала дознавателей инквизиции.

Амбуаз нагреб в жаровню углей и не спеша, стал раскладывать всевозможные иглы и крючки, показывая каждый предмет.

− Вот эта позволяет аккуратно вынуть глаз, − рассказывал он Кайрин. - А этой можно вытащить кишки через маленький разрез в животе. Эта годна тянуть сухожилия, а вот эта только для вен. Вот эту, ершистую, вводят в канал мужского члена. Подойдет он и для женщин. Вот гвозди забить в сочленение суставов. Маленькие годны под ногти. Это, − он показал блестящие ножницы, − Стригунки. Отстригать уши, губы, носы, пальцы. Но пальцы сподручней долотом, − он взял из набора железку. - Стук и отлетел. Стук и второй. Начинают с ног.

Истинное мастерство палача, сломить жертву еще до того как дотронется, как начнет увечить и коверкать тело. Ведь тело только тело и оно полностью в его власти. А душа? Это то, что отдадут, испугавшись пыток или не стерпев боли. Это самое трудное. Прости Создатель звучит как ересь, но то, что ты вдохнул в человека, достанется палачу!

− Что вам надо от меня? - спросила Кайрин, срывающимися голосом. Дорога мести привела в Серные Бани и выбраться невредимой будет нелегко. Если вовсе возможно.

− Гм... Пока ничего, − пожал палач плечами. - Инструмент не готов. Вот когда приобретет малиновый оттенок... При соприкосновении кожа должна шипеть и стягиваться... Тогда я задам несколько вопросов.

Амбуаз направился к верстаку. Верстак установлен в стороне. Жертве не видно, что на нем. Она может только догадываться! Догадываться и молиться о спасении.

Взгляд Кайрин затравлено метался. Руки непроизвольно тянули цепи. Тщетно. Из этих оков без посторонней помощи ей не вырваться. Не вырваться...

− Каких вопросов?

− Каковые требуют ответов, − палач вернулся к огню. - Знаете что это?

− Нет, и не хочу знать.

− Я вам скажу. Это самый безобидный нож. Почти сапожный. Им срезают кожу с небольших участков. Миндальничают. В рану сыпят соль или перец, льют кипяток или раскаленное масло. Редко воск со свечи. Иногда припаливают огнем. Я начну с вашего плечика? Создатель над нами! Кайракановской ереси тут не место.

Кайрин внутренне подобралась. Она вытерпит... вытерпит... вытерпит...

− Это больно?

− Что больно?

− Терять девственность?

Кайрин стиснула зубы и молчала. Амбуаз подошел, встал на цыпочки, вытянул шею. Их носы едва не соприкоснулись.

− Ну! - коротко, словно гавкнул, выдохнул он.

− Да.

Ответ его удовлетворил.

− А я думал, вы меня укусите, − улыбнулся он. - За нос. У Пиколя, моего подручного, названная часть лица отсутствует. Он однажды проделывал такой же трюк и поплатился.

Смех палача не повторило даже эхо.

Амбуаз вернулся к верстаку, отложил нож, взял другой предмет, показал.