Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

Рэйч дотолкал тележку к постаменту и перевернул. Тело Брина де Бекри легло рядом с еще живым спафарием. Мечник выглядел несколько лучше братьев. Практически цел, если не принимать во внимание глубокого пореза на шеи и сломанных ребер. Он все время хватался за правый бок.

Борг хорошо знавший мечника и не раз участвовавший с ним в разных рискованных предприятиях, подивился. Рэйч никогда не расставался со своим мечом! Над ним даже шутил - в мыльню ходит и то с ним! Так, где же его клинок? И что приключилось с ним с самим? Странное дело, но какой бы Борг вопрос себе не задал, единственным ответом служила короткая отсылка. Всему виной амад!

Во взгляде Рэйча нет искры торжества. Он сделал работу. Потом потянулся и забрал перстень.

− Где кир Костас? - спросили его.

Мечник ушел, не ответив.

Некоторое время стоял возбужденный гул, как в ульи с пчелами. Наконец подана команда и керкиты позволили слугам спустить переносной мосток и забрать тело Брина ди Бекри и почти мертвого Робера ро Уга. Как и ожидалось, победителей нет. А чего вы ожидали? Крысиное Поле.

16*.

− Ну же, светлейшая бэну, − человек сунул Кайрин склянку с нюхательной солью. - Пора уже и очнуться.

Вздохнув раз-другой, девушка зашлась в кашле. На глаза навернулись слезы. Память вернула последние события. На нее напали, когда она входила во двор Делис. Ударили сзади!

Кайрин рванулась на голос. Крепкие цепи лишали ее свободы. Руки, ноги и тело скованы. Завертела головой, оглядывая помещение и привыкая к полумраку.

− Вы спятили? - возмутилась Кайрин, продолжая дергать цепи. Первая и неприятная мысль, она в Серных Банях.

− Я вполне в здравом рассудке, − заверил стоящий перед ней человек.

Он высок, худощав, приятен лицом и голосом. Манеры и речь подчеркнуто изысканы. Облачен в штаны и куртку темных тонов, рубаха бела.

− Шен Амбуаз, − представился он.

Кайрин на мгновение замерла. Амбуаз? Тот самый? Значит, верно, она в Серных Банях!

Девушка неосознанно втянула воздух носом. Пахло серой. Палач не упустил её действия.

− Серу жгут, меньше заразы. И хорошо вонь перешибает. На нижние этажи порой невозможно спуститься.

− Вы ответите за вашу выходку перед патриархом Бриньяром? - пригрозила Кайрин.

− Патриархом? - Амбуаз отрицательно покачал головой. - Ему не до вас. Его интересуют встречи со своим духовником. Иллюстрис готовится предстать пред ликом Создателя.

− Немедленно сообщите ему, что я здесь! И освободите меня.

− То, что вы здесь, ему знать не обязательно. Зачем беспокоить тяжко больного человека в последние часы бренной жизни. А освободить вас я не могу.

− Вы горько пожалеете о том, что сделали!

− А что я сделал? - удивился Амбуаз искренне. − Что? - он повертел головой, словно спрашивая ответа у стен. − Пока ничего. Только прикрепил вас к допросному столу. Это очень удобно. И вам и мне.

Допустимо ли называть столом две икс-образно скрещенные наклоненные толстые доски? Если станет легче, то нет. По лучам располагались крепления для рук и ног, в месте перекрестия захват для пояса.

Палач подошел к ручке маховика и энергично покрутил. Стол медленно повернулся вокруг своего центра. Кайрин повисла вниз головой. Туника скользнула по бедрам и собралась на животе.

− Не сочтите меня вульгарным. Ничего личного, − палач аккуратно развязал поясок её фундоши и снял их. Сложил четвертинкой на табурете.

− Мерзавец, − задергалась она.

Амбуаз дотянулся снять с крючка плеть.

− В другой раз я бы поспорил с вами, − палач расправил тонкий кожаный ремень с острыми шипиками. - Это специальная плеть. Тело ей не секут. Нежная. А секут... простите за тавтологию нежное. Нежное по нежному. Не находите, звучит поэтично и вдохновенно. Четыре удара и от мужских яиц остается каша. Ну, а от ваших гениталий... Мой подручный Пиколь называет полученный результат фаршем и любит лезть в него пальцами.

Палач легонько отбросил плеть на стол. На лице бесхитростное - пригодится. Он опять подошел вплотную к Кайрин и склонился, разглядывая розово-коричневую плоть.

− Вы пользуетесь псилофроном или варварским нурэ*?

− Не смейте! - сдавлено прохрипела Кайрин. Кровь приливала к голове, и ей было трудно говорить и следить за действиями мучителя.

− Вы правы, то, что открыто мне, не должно видеть никому кроме законного супруга. Он бы огорчился, узнай об этом.

Амбуаз повозил языком во рту, собирая слюну и целясь в складки гениталий. Тягучая капля потянулась с губы.