Карина Линова - Потерянный бог

Ей нестерпимо хотелось сказать Тартису что-нибудь язвительное, когда он вернется, но сейчас у Иласэ просто не было достаточно энергии, чтобы выдержать последующую ссору. Ладно, она отложит выяснение отношений до более удачного времени.

Двадцать минут спустя Тартис вернулся на поляну, почти проснувшийся. Его лицо было влажным и чистым, волосы мокрыми, причем их явно пытались причесать хотя бы пальцами — не очень успешно. Очевидно, умывался он в ручье, но за пределами поляны. Тартис медленно, с надменным видом, обвел глазами их лагерь, потом остановил презрительно-снисходительный взгляд на ней, и вопросительно поднял бровь.

Иласэ мрачно задалась вопросом: придется ли ей выносить подобное представление всякий раз, когда он будет возвращаться? Тартис любил быть в центре внимания, даже если его единственным зрителем оказалась всего лишь низкорожденная девчонка.

— У тебя есть что-нибудь съедобное? — тон не оставлял сомнений в уверенности, что ничего такого у нее быть просто не могло. Однако взгляд Тартиса скользнул сперва к кучке припасов, потом к ней, и Иласэ отчетливо поняла: он не постесняется отобрать еду силой.

Внезапно девушка осознала, какой была дурой: нужно было поесть прежде, чем Темный проснется.

— Да, — проговорила она ровным тоном, — фрукты, ягоды и коренья.

Заботясь, чтобы и ей досталось хоть немного завтрака, Иласэ торопливо положила себе на колени два грушевидных фрукта и пригоршню ягод. Тартис поймал ее подозрительный взгляд, его серые глаза зло сузились; широким шагом он подошел к припасам, сел рядом, забрал себе, сколько смог, то есть почти все, отодвинулся в сторону и начал есть.

Темный не поблагодарил ее, да Иласэ уж и перестала этого ожидать.

— Ты уверена, что это съедобно? — спросил он, глядя на один, особо уродливый, корень.

— Будет замечательно, если ты отравишься, — буркнула девушка сердито, стараясь побыстрее съесть свою долю, а то вдруг Тартис решит, что ему мало. Темный скривился, но проигнорировал ее слова, не желая отвлекаться от еды. Как Иласэ и предполагала, он оказался очень голоден, и даже не жаловался, что некоторые фрукты начали подгнивать, а другие еще недозрели, что ягоды уже дают сок. Тартис ел жадно и быстро, хотя довольно опрятно, но кожуру и косточки просто бросал, куда придется.

— Нет, не оставляй их лежать здесь! — возмутилась Иласэ, — это привлечет муравьев, птиц, и кто знает, кого еще! Когда поешь, собери мусор в кучу и унеси подальше от поляны.

Тартис зло глянул и нее и намеренно бросил кусок кожуры подальше:

— Я что, похож на слугу? Если тебя это так волнует, убирай тут все сама.

Иласэ вспыхнула: что за урод! Видно, что ему в жизни не приходилось ничего самому делать — жил всегда на готовеньком.

— Здесь нет слуг убирать за тобой! Если не хочешь сидеть в грязи — приберешь!

— Нет слуг, — с легкостью согласился Тартис, бросив в рот еще одну ягоду, — но есть кое-кто, великолепно подходящий для грязной работы. — Он сделал широкий жест в ее сторону. — Твои предки были слугами столько поколений, что тебе и учиться ничему не надо — все в крови.

С каждым его словом Иласэ злилась все больше:

— Ты, надменный аристократический ублюдок!

— Мои родители женаты, — уточнил тот спокойно, — а так ты права.

— Ты, ты…

Пока она пыталась подобрать слова, он запрокинул голову и расхохотался:

— Ну и легко же тебя поддеть, — проговорил Тартис весело. Иласэ вспыхнула, в ее голову тут же с готовностью пришло великолепное оскорбление, однако здравый смысл подсказал сменить тактику. Он казался в достаточно хорошем, для Тартиса, расположении духа. Если она продолжит с ним ругаться, то только разозлит, а ей нужно получить ответы на некоторые вопросы. Но ответит ли он, если она спросит его напрямик? Нет, лучше не рисковать.

— Не могу поверить, что ты продержался так долго без слуг. Как ты это сумел, Тартис?

Он презрительно скривил губы:

— Я вполне способен сам о себе позаботиться. Ничего сложного.

— Должно быть, и впрямь было легко, — кивнула Иласэ, — раз даже ты выжил в лесу и вернулся.

Он прищурился:

— У тебя бы не получилось.

Так, непрямая тактика не срабатывает: он не отвечает ей, а просто пытается поддеть. Хорошо, попробуем иначе.

— Но что там было? Что ты видел?

Тартис тяжело, страдальчески вздохнул, как если бы она была надоедливой малолеткой, достающей его глупыми вопросами, однако начал, со множеством драматических преувеличений, рассказывать о своем путешествии. Иласэ постаралась запомнить все детали и мысленно порадовалась, что Тартис так обожал себя слушать. Эту особенность Темного она открыла еще давно: за два года совместного обучения сложно не заметить столь выдающееся тщеславие.