Карина Линова - Потерянный бог

— Почему ты повторял, что тот мальчик — не Дарен? — задал Амос мучивший его вопрос. Тартис искоса взглянул на своего спутника:

— Будь у тебя собственные дети, друг мой, — ответил он высокомерно, — ты бы не спрашивал. И, кстати, самозванец назвал тебя Ллэнем — не хочешь объяснить?

Амос скривился:

— Я не отвечаю за фантазии безумца, кем бы он ни был: Дареном, самозванцем или привидением.

— Ну-ну, — Тартис хмыкнул, — однако, от Запретного языка тебя здорово скривило.

— Моя магия слабее твоей, — прорычал Амос, лицо которого вспыхнуло от унижения, — ты это хотел услышать?

— Это я и так знаю, — отмахнулся Тартис, наклонился погладить выбравшегося из-за кустов котенка, детеныша черной пантеры, его собственный подарок Повелителю. — Но ведь нам с тобой прекрасно известно, что именно Ллэни, из всех элрави, сильнее всего подвержены воздействию старой магии. — Амадей с усмешкой посмотрел на старого друга-недруга:

— Пусть пока эта маленькая обмолвка останется между нами, родственник. Пока…

Амос стиснул зубы: намек Амадея был более, чем ясен. Не удовольствуется ведь Тартис доставшимся ему случайно обрывком информации, обязательно начнет копать… И, кто знает, может, даже и докопается. А если намекнет Повелителю, то тому достаточно задать правильный вопрос — и Амос все расскажет сам.

«Проклятье! Проклятый день, проклятый Тартис! О, Кларисса, милая моя, видишь, в какую яму ради тебя я падаю!» — и Амос вполголоса послал Тартиса в Бездну. Тот, естественно, расслышал, но только довольно хохотнул. Амадей любил выигрывать.

Повелитель был дома. Последние недели он почти все время проводил в своей личной библиотеке, куда не допускались даже самые приближенные к его особе маги. Если верить бродившим среди Темных слухам, Повелитель искал тайное, очень могущественное оружие, которое могло бы помочь им одолеть Орден.

Насчет забытого оружия Амос сказать ничего не мог, но то, что со всех подвластных Повелителю доменов конфисковывались самые старые хроники, желательно восходившие еще ко временам Первых, было правдой. А оружие? Оружием, если подумать, можно считать что угодно. Даже Ллэня, который категорически не желает принимать наследство своей уничтоженной Семьи.

У парадного входа Темных, как обычно, встретил слуга. Как-то язык не поворачивался назвать его обычным сервом. Предки этого человека в течении многих веков служили Темным Повелителям, а до них — Императорам, в те легендарные времена, когда Империя была таковой не только по названию.

Так же, как черные всеядные единороги были выведены Темными магами из обычных травоядных белых, и отличались от своих предков, в прямом смысле, как ночь от дня, так и слуг Повелителя нельзя уже было сравнить с просто людьми. Амос сомневался, что это существо, с огромной, во весь глаз, радужной оболочкой, и кожей серого оттенка, могло бы иметь общих детей с женщиной из местных. Или со ствурой, если уж на то пошло.

Слуга провел Темных в просторный кабинет, где Повелитель обычно удостаивал подданных аудиенцией. Высокий черноволосый мужчина с седыми висками, не так давно разменявший полторы сотни лет. Обычный маг в его возрасте уже начинал терять силы и выглядел намного старше, но Повелитель, похоже, еще не дошел до пика своего могущества. Еще одна несправедливость мира: маги, и так способные взывать к стихиям без помощи колец, живут почти в два раза дольше остальных. Счастливцы.

Повелитель выслушал их рассказ очень внимательно, но его темно-синии глаза мрачнели с каждым словом. Амос знал, тот сейчас с удивительной точностью складывает кусочки мозаики из отдельных, вроде бы ничем не связанных фактов. Однако, Повелитель не торопился сообщать им о своих выводах.

Говорил по большей части Амос, однако, как только речь дошла до встречи с Дареном, Амадей взорвался, яростно настаивая, что мальчик, которого они видели в лесу, его сыном не был.

— Возможно, — пробормотал Повелитель, — возможно.

Амос напрягся: похоже, сегодня будет один из тех редких дней, когда Повелитель соизволит поделиться с подданными своими размышлениями.

— Боюсь, твой сын может быть окончательно потерян для нас, Амадей, — тяжело проговорил Темный.

— Почему? — спросил Тартис с опасной мягкостью в голосе.

Повелитель взглянул на него с моментальным удивлением, потом криво улыбнулся:

— Дети прошли сквозь Врата, Амадей, сквозь Бездну. Они живы, это я могу сказать тебе точно, но они — в другом мире, куда нам нет и не может быть доступа, даже останься под рукой целый клан Ллэней.