Дэйв Дункан - Золоченая цепь

Уиллоу упал на колени в снег и попытался нащупать пульс. Пульса не было.

– Этого следовало ожидать, милорд. Его удерживали в живых только Узы. Я думаю, он должен был умереть уже много часов назад.

Да, этого следовало ожидать, но боли от этого было не меньше. Ох, как было больно! В холодном отчаянии Дюрандаль положил тело на землю. Он закрыл мертвые глаза и сложил мертвые руки на груди. Необходимо было переделать слишком много дел, чтобы тратить время на скорбь. Слишком много дел. Он ведь уже поверил в то, что Куоррел мертв, так что же ему так больно теперь, во второй раз? Если бы только у него был сын, как…

Звериный вопль разорвал ночь, и тотчас был подхвачен толпой. Дюрандаль вскочил на ноги и увидел, как Клинки в бешенстве несутся на них.

Героем этого часа стал Кандидат Кристалл, которого вместе с Кроворуком оставили охранять конфискованные мечи. Когда он увидел, как безжизненный сверток, который был некогда Королем, вынесли на улицу, ему хватило ума собрать оружие и покидать его через окно в пекло.

В сравнении с некоторыми побоищами прошлого – такими, как Мятеж Клинков после смерти Госберта IV, – последовавшая битва была недолгой и незначительной. Меньше дюжины Королевских Гвардейцев оставалось на ногах, да и те были безоружны. Но пятнадцать Старших из Айронхолла были по сути дела мальчишками, выступившими против безумцев, не решавшимися использовать мечи против безоружного противника. Трое пали прежде, чем Дюрандаль с Хируордом собрали остальных и убедили их в том, что биться надо не на жизнь, а на смерть.

Разумеется, лорд Роланд был главной целью. Обезумевшие Клинки рвались к нему как изголодавшиеся звери, готовые растерзать его на куски, а все, что он мог сделать, – это прятаться за спинами своих юных защитников. Потом один из раненых уступил ему свой меч, однако к этому времени почти все Клинки уже выбыли из игры, превратившись в хнычущие, беспомощные комки. Последним одолели Боумена, раненного в бедро. Недолгий кошмар миновал. Люди Королевы сумели предотвратить катастрофу. За это они по крайней мере могли рассчитывать на поблажку в суде.

Ощущая себя опустошенным и смертельно усталым, Дюрандаль подошел посмотреть на освещенного догоравшим пожаром Короля. Придворные разбежались в ночи, но теперь начинали собираться, как муравьи на пиршество, и большинство тянулось туда, где стоял он, чтобы вместе с ним, не веря своим глазам, посмотреть на останки человека, столько лет правившего Шивиалем. Он казался умиротворенным и очень старым, хотя и не настолько старым, чтобы кто-то мог заподозрить колдовство. На теле не было видно ни ожогов, ни других повреждений, так что либо его убил дым, либо сердце его не выдержало. Быть может, Амброз, никогда и ничего не боявшийся, умер от страха. Не было ни последнего «прости», ни горьких обвинений. Король умер. Это сделал я, думал Дюрандаль. Я убил своего Короля. Что бы ни случилось дальше, жизнь никогда не будет прежней.

Вокруг тела уже намело снег. Простой снегопад быстро сменялся бураном. Почему никто не берет руководство на себя? У него не было полномочий. Ему хотелось только уйти и плакать, но кто-то должен был навести порядок. Он узнал хлопотливого доктора, который исцелял его в замке.

– Эй, вы! Соберите отряд и отнесите Его Величество вниз, в деревню.

Маленький человечек подпрыгнул так, словно его разбудили.

– Ой! Конечно, милорд. Эй! Ты… и ты…

Чувствуя себя так, словно кости его превратились в свинец, Дюрандаль побрел обратно к мечникам. Люди Королевы хлопотали, помогая Клинкам – накладывая повязки, устраивая поудобнее.

Кое-кого не хватало.

– Уиллоу? Знает ли кто-нибудь, где Канцлер Кромман?

– Ох, – сказал Уиллоу, оглядываясь по сторонам. – Он был в карете, милорд. Куоррел узнал ее, вот мы ее и остановили. Его охрана ранена, но они выживут. Мы оставили их на ферме, а его захватили с собой – связанного, милорд.

Карета превратилась в груду обломков, так что Кромман скорее всего уже мертв. Ему придется подождать.

Двор без короля – все равно что животное без головы. Тем не менее все остальные продолжали ждать руководства. Дюрандаль набрал в легкие побольше воздуха и проревел, перекрывая все разговоры:

– Король умер! Да здравствует Королева!

– Да здравствует Королева Малинда! – восторженно откликнулись айронхоллские кандидаты. Придворные подхватили крик.

Дракон сидел в снегу, приходя в себя от удара по голове. Его лицо было измазано сажей и окровавлено, камзол – порван, даже борода наполовину обгорела, но глаза его снова приняли осмысленное выражение.