Дэйв Дункан - Император и шут

Вокруг, шипя, дымилась обугленная трава. Приведя в порядок свои руки, Рэп огляделся. Добрая половина зрителей, волнуясь, недоумевающе гомонила, пытаясь сообразить, что же всетаки произошло; остальные неистово молились, упав на колени прямо в раскисшую грязь. Ледяной, пронизывающий до костей ливень, не собираясь прекращаться, низвергался с небес.

И это называется мужской поединок? Лицемерное, лживое гнилье! – продолжал бушевать Рэп, но все его обвинения остались без ответа, ибо Калкор был мертв. Развязка произошла слишком внезапно. Зажаренная туша воняла паленой свининой.

Желая разобраться в случившемся, Рэп обнаружил, что может в своей памяти в замедленном темпе прокрутить назад прошедшие события. Узрев себя объятым фиолетовым пламенем, Рэп перестал удивляться тому, что толпа стоит на коленях и, причитая, молится.

Он скорее догадался, чем успел ощутить волны магии и тут же прикрылся волшебным щитом. Сфера засияла, обтекаемая молнией, затем смертоносная сила устремилась к его топору, раскалила железо докрасна, но, не успев его расплавить, метнулась к тану, который вызвал ее, и сразила незадачливого колдуна наповал.

Трусливое говно! Так таки не сдержал клятву! Колдовства ему захотелось, – все еще злился Рэп.

Не желая умирать, Калкор отбил разящий топор молнией, а та обтекла магический щит Рэпа и ударила Калкора. Вот почему топор Рэпа остывал, воткнутый в землю почти впритирку к голове тана, а Рэп, воссияв, как Бог, вынужден был лечить свои обожженные руки. Не удалось Калкору спастись и поменяться с Рэпом ролями.

Так кто же убил Калкора? Рэп, Боги или Калкор сам поразил себя? Фавн не стал разгадывать этот ребус. Для него важно было лишь то, что, умирая, Калкор считал, что погиб от руки противника.

Что ж, хорошо!

Гатмору это бы понравилось.

Итак, Гатмор отмщен!

Победа добыта, но друга не вернешь. Пустая была затея.

Пусть именно Калкор вызвал молнию, а Рэп только среагировал, не подумав. Захотят ли Хранители учесть это смягчающее обстоятельство? Вряд ли они простят применение колдовства на Божьем Суде.

Оба старика джотунна, увенчанные рогатыми шлемами, ковыляя в красных мантиях, медленно и боязливо продвигались вперед, чтобы рассмотреть исход поединка. Развернувшись на пятках, Рэп зашагал прочь от насквозь промокших глашатаев, тоскливо гадая, что его теперь ждет. Проще всего, казалось, было исчезнуть из Хаба. Сделать это Рэп мог, но очень сомневался, что подобным способом ему удастся скрыться от Хранителей, захоти они настичь его. Неотвратимая судьба, слепящее таинство белого сияния дожидалась фавна, подобравшись совсемсовсем близко. Предчувствие тихо предупреждало его об этом. Рэп рискнул обратиться к предвидению, но, слегка дотронувшись, тут же отшатнулся. Да, оно ждало его, неумолимое, страшное.

Рэпа мороз продрал по коже. Как же ему хотелось убежать! Но бегство ужаса не ослабит, это он ясно ощущал. Разве что чутьчуть отсрочит неизбежную концовку. Фавн направился к императорской ложе, решив проститься с Инос.

Оба глашатая закричали вслед ему и замахали руками, требуя, чтобы Рэп вернулся и отрубил поверженному противнику голову, как того требовал древний ритуал. Но фавн оставил возмущение стариков джотуннов без внимания.

Рэп ни в коем случае не собирался появляться перед Инос в набедренной повязке и с торчащими изпод нее волосатыми ногами. Когда он подрос, он в конце концов заставил себя привыкнуть к этому недостатку. Однако позже волосатость ног приобрела плотность и длину скошенной луговой травы, и Рэп стал отчаянно стыдиться своих нижних конечностей. Он очень сожалел, что Боги, перетасовывая родительские гены, не дали ему джотуннских ног.

Рэпу не понадобилось возвращаться в шатер за одеждой, которую он там оставил. Быстро шагая сквозь дождь и ветер, он создал себе новый наряд: изящный костюм из мягкой кожи, нечто вроде мундира управляющего Форонода. Рэп отдал предпочтение коричневому цвету, сделав одежду однотонной. Это было уже не магическое, а колдовское одеяние, не требующее к себе дальнейшего внимания. Теперь Рэп прекрасно осознавал подобные различия.

Шлепая по лужам в новых башмаках, он не переставал размышлять о ближайшем будущем. Рэп с горечью осознал, что смерть Калкора, в сущности, ничего не решала Гатмора она вернуть не могла, а Краснегар попрежнему оставался без монарха. Да и присущую Рэпу джотуннскую ярость гибель пирата не уняла. Неуемный гнев не утихнет еще много долгих дней. Но хуже всего, что теперь не на ком было сорвать ядовитую злость. Смерть подобралась близко, хотя вряд ли ктонибудь успеет пострадать от его руки.